– У меня еще есть дела. Увидимся вечером, – сказала она пару минут спустя, как они вошли.
Она поцеловала его и вышла. Питер подошел к бару, увидев коллекцию старых вин, откупорил одну из них, налил полный бокал и выпил почти залпом, хотя вино требовало размеренности и лености потягивания. Он посмотрел на бутылку, увидел надпись Chateau Margaux Premier Grand Cru Claseé 1986 и налил себе ещё один. Заглянул в холодильник, он был наполнен до последней полки, шкафы были также полны одеждой и постельным бельем. В ванной имелась косметика по уходу. На кровати в спальне лежал конверт размером А4. В нем лежали контракт и информация про работу, контракт аренды апартаментов, документы на машину, ключи от них, лист с расписанием прихода клининг-менеджера. Банк был в 15 минутах езды на машине, Сен-Луи тоже где-то в 15—20 минутах, с Сен-Луи до Банка минут 5. Возможно, сами апартаменты были сняты скорее для нее самой, чем для Питера.
Питер мало что знал о ней чего-то конкретного, а следовало бы. Он знал больше о её чувственности и личных похождениях, нежели конкретных фактов. А Жаклин де Леже была из старинного элитного рода, который был обладателем элитных поместий еще с давних лет, и со временем приобретал все больше недвижимости. А рента с недвижимости всегда, если не льет, то капает, так что на момент, когда Жаклин было впору выходить замуж, её семья обладала не только жилой и коммерческой недвижимостью, но и реальными миллиардами американских долларов и европейских евро, хранящихся в французских, швейцарских банках. Замуж она вышла за подобного себе, Ив Сево. Семья её мужа тоже была из знатного рода, но в известные времена потерпела крах и потом восстала из пепла, разжившись на торговле. На момент женитьбы многие деньги не имели реальности, а скорее перспективную реальность, так как были вложены в акции, в основном IT. Ей было 29, ему 34. Поженившись, они продолжили вкладывать деньги. Оба получили престижное образование, были неглупы; их родители сами умели и передали одну великую мудрость своим детям – мудрость увеличивать нажитое. Сейчас Жаклин де Леже имела акции в самых успешных компаниях по всему миру, и давно уже отбила все вложенные когда-нибудь свои деньги или своего уже покойного мужа, с невероятным нюхом на золотые жилы. Хотя до сих пор, наученная своим отцом, считала абсолютной истинной, что деньги, вложенные в недвижимость, никогда не обесценятся; но она любила риск и мужчин, умеющих красиво говорить. На такие проекты она выделяла деньги, как некоторые женщины – на шопинг. Но еще