Дорога длиною в сто лет. Рассказы. Ирина Дробилко

отрезали от земных проблем и поместили в мир надуманный, забавный, в мир, который он не признавал, но который, оказывается, существует, очень трогательный, проникновенный и приятный мир. В нем не страшно опоздать на работу, лишиться своих профессиональных способностей, клиентской базы, здесь ему не нужен ни опыт, ни поддержка единомышленников, ни силы, чтобы отстоять свои права и убеждения. В этом мире все по-другому. В нем каждый занимается тем, что ему нравится, когда ему хочется и столько, сколько ему нужно. В этом мире хватает места всем, никто не за что не борется, не враждует, но и не дружит. Здесь дружба не нужна. Она востребована там, где ты одинок. А этому миру не свойственно одиночество. В нем всегда отзовутся, помогут, подскажут, потому что все живут одной целью – все делать для других, ничего не требуя взамен. В этом и заключается само совершенство, а люди лишь стремятся познать каково быть такими.

      Андрей вздрогнул:

      – Фу ты! Что это было. Это что, релаксация? Связь с бессознательным? Ну и ну. Так и поверить можно во всю эту чушь. От описаний жены уйти в отключку проще простого, – стал Андрей возвращать себя в реальность. – Не пойму только, зачем ей все эти техники по гипнозу? Она сама как гипнотизер. Что там еще в ее накопителе мыслей? – все сильнее и глубже проникал он в размышления жены, а его карие глаза теперь уже с жадностью вчитывались в следующие строчки.

      «Анюте исполнилось девять лет. Мы едем в Заволжье…».

      «О, это к моим родителям. Так-так, посмотрим, как вам у стариков, – это вам не Италия», – помял пальцы рук Андрей с силой, отчего они захрустели. Сам он рассказать о поездке в родные края мог не много. Приедет, бывало, денек, другой, и уже назад рвется, дела неотложные его ждали. Казалось, конца и края не будет этим делам. Того же заурядного и привычного изложения о поездке к родителям Андрей рассчитывал прочесть в записях Ирмы.

      «Петр Ильич, едва успели мы сойти с поезда, пригласил нас в места, где он родился и вырос. Свекор надеялся, что будет наезжать туда с сыном на рыбалку да на охоту, но Андрей уехал с тех мест давно, а если появлялся, то на очень короткий срок, так сказать, засветиться. Но я его не виню, не того склада характер у него – в лоне природы утешения искать. Он без своей мастерской жить не может».

      «Мило, – изумился Андрей, – не думал, что ты, Ирма, одобряешь мой выбор. На словах я поддержку слышу редко. Оказывается, твоя критика в адрес моего ремесла – обман?» – отступил он от чтения, давая чувству удивления и признательности излиться на свободу. Андрей даже растрогался. Он встал, налил стакан воды, заглянул в него, произнеся фразу удивления «Надо же!» как «Аминь», снова сел за стол, опрокинул в себя воду и, словно устранил возгорание, принялся читать дальше.

      – Хочу вам, девчоночки, места показать такие, что всю жизнь помнить будете. С вами или без вас, я все одно поеду в Илюшино. Давно не был. Надо посмотреть на хозяйство,