– What a big family!11 – пошутил офицер, окинув зорким внимательным взглядом непохожих друг на друга людей.
– Beautiful eyes12, – добавил он, возвращая Айке паспорт, и улыбнулся.
Художник
Тот официант из отеля был на самом деле художником – он предложил Айке нарисовать портрет в студии, «это недалеко, вы увидите». Студия оказалась двухэтажным таунхаусом с окнами на Гайд-парк в двадцати минутах ходьбы от отеля: на первом этаже кухня и мастерская с расставленными вдоль стен холстами, а на втором – две небольшие спальни.
– Одна – моя, другая – родителей, когда они приезжают ко мне в гости, – пояснил Себастьян во время небольшой экскурсии по дому.
Его папа был владельцем сети отелей и ресторанов в Милане, в одном из которых он пару лет подрабатывал барменом – учился делать разноцветные коктейли из ликеров: красные, зеленые, синие.
– Я тогда был похож на смесь алхимика с художником. Много экспериментировал с цветами, даже не знаю, чего во мне больше: папиных генов администратора или, откуда ни возьмись, таланта художника. В нашем роду творческих людей никогда не было, ни одного артиста или писателя, представь себе. Так что папа, ожидаемо, не обрадовался. Но что делать – я уже подал заявление в Королевскую академию художеств и мне уже прислали приглашение. И вот я здесь – работаю и учусь.
– Родители тебя так сразу и отпустили? – спросила Айка. – В такую даль…
– Да, – поспешил ответить Себастьян и запнулся: – То есть, конечно, отговаривали. Я тогда и сам в себе сомневался: лучшие художники исторически голодали, а если ты единственный наследник отелей ресторанов, голодать как-то плохо получается. В общем, я написал письмо в Royal Academy13: так и так, извините, я, похоже, передумал.
Тогда оттуда пришло письмо, знаешь кому? Папе, представь себе. В том не самом вежливом в мире письме родителю пеняли на то, что искусство может потерять великого художника, если я не передумаю, и что мы там все с дуба рухнули. Что-то типа того. «Надеюсь, мы с вами оба понимаем, – писал президент академии, – что талант даруется Богом?» И продолжал дарить отцу одно за другим новые открытия, когда узнавать и не догадываться, насколько прекрасен твой собственный сын, становится неожиданно приятно: «Ваш сын создан для искусства, он умеет видеть вещи под другим углом, отличным от того, какими их привыкли видеть обычные люди».
И папа отступил, вернее, приехал на церемонию поступления и купил в честь моего будущего в искусстве этот таунхаус. Да, мои родители богаты, что делать. Мама сюда часто приезжает, папа реже – дела. Впрочем, чем больше я здесь живу, тем чаще понимаю, что, скорее всего, буду заниматься и тем и другим.
Почему нет?