– Это верно. Вроде не богатырь, а кабан тот еще, чуть не надорвался, – пожаловался Мытарь, облокотившись на перила.
– Так почему? – все допытывался воин.
– На сем месте церква была в старые времена, благодать на нее снизошла. Даже когда тьма расползлась, аки змей трехглавый, поглотивши всяк и каждого.
– Почему не учуяли нас твари ночные? Не могут зайти в святое место? – предположил Варун, нервно оглядываясь по сторонам.
– Не видят, сокрыта для них сия избушка, вокруг свирепствуют, скачут, а найти силенок не хватает. Бывало, на крышу сиганут, все одно дальше несутся. Ежели и натыкаются, то для них это как камень видится али еще что, – Ерш пошел к лодке.
– Кто они?
– Кровопивцы. Хозяева ночи. Упыри. Гули. Как ни назови, все одно, – житель болота достал из лодки холщовую сумку и направился к дому, жестом приглашая за собой Варуна.
– Вам же в деревне неспроста говорили, что за путь впереди ждет. Зря не послушались. Древнее зло тут себе гнездо свило. Вы для него добыча легкая, вкусная.
Ерш закрыл дверь на засов, направился к печке, проверил, как горят дрова, и сел рядом на маленький чурбачок. Кот тут же слез с насиженного места и устроился у своего хозяина на коленях. Тот был не против.
– То есть это правда? Живут такие твари на белом свете? – поразился воевода.
– Хотел бы я, чтоб это кривдой было, да только не выходит, как ни пыжься.
– А ты тут зачем поселился тогда? Тут на много верст вокруг ни одного живого нет.
– Потому что задержались на этом свете умертвия и нужно с них спросить построже за всех невинно убиенных. Кто этим заниматься будет, ты, что ли? – Ерш почесал кота за ухом. – Когда пращуры твои еще в чем мать родила бегали, племенные союзы заключали да в пещерах сидели, мой род уже тогда супротив темного воинства войной шел, бился насмерть, живота своего не жалея.
– Кто вы? – слишком много новой информации поступило в голову воеводы за последние минуты.
– Знающий люд нас Мытарями кличет, а как на старый лад звали, так тебе знать не положено…
– А сущности бесовские только тут обитают? Али по всей земле расплодились? – столько вопросов крутилось на языке Варуна, что он не мог дождаться, пока Ерш ответит на предыдущий.
– Ежели б они токмо тут куковали, то стал бы я на болотах гнить да жизнь тратить. Сидели бы в лесу этом, как медведи у скоморохов. Знай себе, сюда не суйся. Ну а тот дурак, что полез, сам виноват, предупреждали… Нет, витязь, везде они. Но бестии дюже хитрые, в тени ночной сидят, не наглеют. Поэтому про них никто и не ведает. Пошли в лес дети по грибы да ягоды, да не вернулись. Кто виноват? Волки съели, али медведь задрал, заблудились, мало ли. Поплачут-поплачут, да и дальше живет родня. А то, что их упырь порвал, никому знать не дадено. Но ежели не сожрет кровосос добычу свою заживо,