бессонной ночью и треволнениями дороги Лена с размаху опустилась на бордюрный
камень и отвернулась от всего происходящего.
И в этот момент Андрею вдруг стало страшно! На какую-то секунду, ему вдруг открылось, какую глупость он совершил и, как дорого придется за нее заплатить! Впрочем, через мгновение, он уже овладел собой. Он уверенно сказал СОХНУТовской барышне, что все в порядке, а Лена, тоже взяла, видно, себя в руки и занялась ребенком, и очень быстро его успокоила, сказав, что скоро они поедут домой. И это не была ложь. Согласно сионистской концепции, именно домой они и ехали…
В 24:00 по восточно-европейскому времени, маленький ТУ-134 венгерской авиакомпании истребителем взмыл в черное ночное небо, и неимоверно красивое озеро огней города Будапешта разлилось под крылом. Наконец, усталость возобладала над нервным возбуждением, и они забылись тревожным, поверхностным сном на высоте 10000 метров над водами Средиземного моря.
В предрассветных сумерках, совершенно разбитые они выбрались из самолетного
чрева и спустились по трапу в утреннюю прохладу и неизвестность. Андрей почти
ничего не помнил об этих часах, проведенных в аэропорту, видимо, перегруженный
мозг отказывался воспринимать новую информацию. Даже знаменитая надпись «Добро
пожаловать домой», повторенная на нескольких языках, осталась незамеченной. В
памяти остался только огромный зал, набитый людьми, и то, что безумно хотелось
спать, просто хоть спички вставляй в глаза, а делать этого было нельзя, потому,
что через громкоговоритель, все время вызывали вновь прибывших на оформление, а
пропустить очередь, означало застрять здесь еще неизвестно насколько. Так, много часов провел Андрей в напряженном ожидании.
Солнце давно поднялось и перевалило за полдень, но в кондиционированном зале жара не ощущалась и лишь по колебанию воздуха над бетоном полосы, которая вся была видна через стеклянную стену, можно было догадаться о том, какое пекло на улице. Ванька спал на пластиковом сидении. Время от времени он просыпался, начинал канючить и проситься домой. Лена то же клевала носом, но спать по-настоящему не могла.
Наконец, Андрей услышал, как назвали его фамилию. Он поднялся и подошел к столу, за которым сидела вконец издерганная плотностью графика и бестолковостью не выспавшихся, обалдевших от перелета репатриантов, женщина. Она задавала разные бюрократические вопросы и заносила ответы Андрея в компьютер. Андрей слышал ее, как сквозь вату, отвечал с задержками (голова уже совершенно не работала) и, вероятно, производил впечатление полного тормоза, как в прочем, и все остальные.
Когда понадобилось расписаться в каких-то документах, Андрей сообразил, что свою ручку он где-то посеял и попросил ручку у чиновницы. Ее реакция оказалась