Он уже стоял на тротуаре у машины, когда из подъезда появились Виктор и Сергей.
– Нет, Журавлев, ты видел долбоеба?! – давясь от смеха, и указывая пальцем на
Сергея, шумел Виктор – Кулич он на Песах пек, и яйца красил! Я-то поверил тебе,
Качанов! Я думал ты еврей, а ты гой, самый настоящий! – хохотал он.
– Да что б вас обоих! – с искренней злостью сказал Андрей, которому было не до
смеху.
– О! А этому, кажись, стыдно! – еще больше развеселился Виктор – То же, поди, куличи на Песах пек, а теперь стесняется! Вот дал бог компаньонов!
Виктор никогда не ошибался, и никогда ни в чем не бывал виноват. При всем притом, он был славным малым, и Андрей любил его. Ведь, вот и в данном случае, Виктор совершенно ничего не хотел для себя. Он старался для Сергея. По своему, уж как умел.
***
В этот августовский день, услышав новости по русскоязычному радио «Рэка», Андрей ощутил сложную гамму чувств. Собственно, он услышал про переворот и ГКЧП.
Первой мыслью было самодовольно-гадливое: «Я так и знал!». Затем: «А что же со всеми, кто остался там?» И, наконец, при информации о Ельцине и о том, что люди собираются около «Белого дома», чтобы чего-то там такое противостоять, он отчетливо почувствовал себя предателем. Как же я мог бросить их на произвол судьбы? – думал он на полном серьезе – Я же обязан быть там, с ними!
Терзаемый угрызениями совести Андрей отправился в ульпан. Он шел под еще не очень жарким утренним солнцем. По красивым и зеленым улицам района Рехавия. Пересек улицу Бец-а-лель и вступил в странный район Нахлаот. Двигался по его узеньким улочкам мимо одноэтажных, видимо еще арабами построенных домов, с малюсенькими окошками. Мимо массивных металлических дверей, защищающих входы во дворы или прямо в дома. Мимо бесчисленных синагог. Двигался, не видя, не замечая всей окружающей экзотики. Он видел совсем другое.
Его воображение легко рисовало улицы Москвы и танки на них. И равнодушно-усталые лица солдат в касках, и уродливые металлические щиты у них в руках…
Он все пытался понять себя. Он ведь точно знал, что ЭТО случится. Это ведь и было одной из главных причин отъезда. Он ведь так всем и говорил: «Надо линять, пока правые не пришли к власти». И вот, оно произошло. Так, где же ощущение радости от того, что он в далекой теплой стране, там, куда ни в коем случае не дотянуться руки большевиков? Почему так хотелось бы ему быть сейчас там? А будь он там даже, что изменило бы его присутствие? Разве кучка «демократов» в состоянии противостоять, например, дивизии им. Дзержинского? Может, солдаты откажутся стрелять? Да нет, не откажутся. Достаточно сказать им, что там, около «Белого дома», собрались одни евреи, которые все «это» и замутили, из-за которых сейчас нечего в стране пить и есть…
Так, почему, черт подери, так хочется сейчас быть там, у Белого дома?! Потому, что громче всех кричал: Вперед, к рынку и демократии!, а как началось, так сам взял и соскочил?
И тут, Андрей понял, что да. Именно по этому. Вот если б не кричал, не убеждал, в грудь