Читаю Чаплина. Я впитываю счастье
Я – девочка. Душа моя чиста
Как первый снег и первое причастье
Я вся из будущих кровоточащих ран
Я падаю, в руке весь мир сжимая
Я пью взахлёб распахнутый экран
Где добрых небылиц вода живая
Я глупая. Я умных не виню
За тёмных книг бряцающие латы
За нелюбовь к потоку и огню
За стадный стыд и чад настольной лампы
Я девочка. Мне восемь лучших лет
Я Слово – тем, кто от рожденья немы
Я вся в любовь укутана, как в плед —
Как вы в свои житейские проблемы
Мне кажется, что я была княжной
Плывущей на растрескавшейся льдине
В смертельную любовь. Я – пристяжной
В четвёрке строк, ниспосланных Марине
Я здесь! Я в зале! Я кричу «Прощай!»
Я здесь – чтобы взрываться и молиться
Я солнечное сердце. Я – печаль
Я – небо обнимающие птицы
Я – юный принц. Я – яростный пират
Я – Золушка. Я чародей. Я нищий
Я – бриллиант в четыреста карат
Но в сотни крат бесценнее и чище
Я – девочка. Мне скоро шестьдесят.
Я снова там, где и не пахнет былью
Во мне афиши старые висят
Как памяти невидимые крылья
Мне – горизонт. Вам – крыши и горшки
Но как апостол – на пороге зала
Я с ваших душ срываю корешки
Чтоб вас земля за них не удержала
«Я начал рисовать. Не для того…»
Я начал рисовать. Не для того
Чтобы постичь пропорции печали
Но чтобы мне кивало головой
Пространство, равнодушное вначале
Я начал рисовать как рисковать
Так начерно, так вычурно – как вьюга
И кисти стал как стрелы доставать
Из сердца, трепетавшего упруго
Я не умею – дело не в уме —
Очерчивать подробности пейзажа
Но если гром о чём-то прогремел
То он во мне и на бумаге зажил
Ворвался и открылся, и зажёг
Расправил крылья, выплеснулся в краске
Теперь я к жизни ближе на шажок
Как опера к трагической развязке
Вовсю скакали черти на хвостах
В моей душе нижайшего пошиба
Но вечность проступала на холстах
И высилась – светло и нерушимо
Настанет час, в придуманной дали
Я буду израсходован и лягу
В шершавые объятия земли
Как карандаш ложится на бумагу
Пьяный корабль
(из Артюра Рембо)
По рекам суеты и недоверья
Был мой маршрут и одинок и нов
Мои матросы дикарями в перьях
Замучены у расписных столбов
Но рад я, что избавился от сброда —
Быть пленником реки и корабля
Я счастлив – такова моя природа
И тонны счастья в трюмах у меня.
Я