убит!
Риторика транспортной давки
кроит по шаблону мозги.
Судачат о грязном прилавке,
что в почках нароет УЗИ…
До «Южки», где рынок известный
расставил капканы свои —
получасовая поездка,
которая прибыль сулит.
Там я среди разного сброда
(и в том же числе москвичей)
рабом исполняю работу,
порой аккуратней, ловчей,
чем рифмы суммирую в пару,
чем строфики кладку веду…
Ну, кто наградил меня «даром» —
поймать и «прошляпить» звезду?
Законные «восемь» тягучи,
как время —
известия ждать.
Они ни любить не научат,
ни думать, ни сеять, ни жать.
Они превращаются в «десять»,
коль кто-нибудь палец согнёт.
Они превращаются в месяц,
они превращаются в год!
Поэт —
не мышиного цвета!
Я вижу рекламную топь!
Богатство – всего лишь конфета,
в которой начинкою – кровь!
Ах, сколько же ценных бумажек
в руках я бесстрастно держал!
Иные —
украдкой в кармашек,
дразня провиденья кинжал!
Однажды чтоб не оступиться,
да в топи не сгинуть вовек,
мечтаю пленённою птицей
о небе, но я – человек!
Супруга, потомки, квартира…
Так просто расстаться с мечтой!
И я разрываюсь меж лирой
и вынужденной маятой!
От рынка, как сказано выше,
до дома – автобус, метро…
Я к вечеру выстиран, выжат
и тряпкою брошен в ведро.
Телесную грязь можно душем
в мгновенье незримое смыть,
но то, что скрывается глубже,
сплетает судьбы моей нить!
И в полночь, решая дилемму:
«Любовь или сна сериал?»,
споткнусь: «А ведь я на поэму
себя же и обворовал!»
Генерал
Посвящается генерал-лейтенанту
Тарасову Борису Васильевичу,
замечательному и мужественному человеку.
Счастливому детству неведом наряд
звериного страха и боли —
учил так советских детей Ленинград
по радио, дома и в школе.
На юные лица не падала тень
крылатых посланников Рейха.
Листовки ещё не кричали со стен
о варварстве траурным эхо.
Но тучи уже собирались в полки,
весеннее небо темнело
И люди шептались – в Гренаде погиб
сосед. Мол, за правое дело!
И люди смотрели: парнишка шагал
по Невскому с новым портфелем…
Ну, разве его напугает «шакал»,
усатый и тощий фельдфебель?
Узнает он цену на воду и хлеб
чуть позже, чем строй алфавита…
Тогда ли пацан возмужал и окреп,
и не был впоследствии битым?
Всё