Ожидание
Вперить глаза в кричащий ночи зрак
и руки протянуть к чему-то в пустоте,
настроить чуткий слух на шорох в темноте
и чуда ждать, надеяться на знак…
Сто раз поверить, сотни раз вести борьбу
с той тайной верой в воздаянья близкий дар,
тонуть в забвенье и опять всплывать всегда,
и проклинать судьбу, и принимать судьбу.
Уйти в укрытье, в прошлое свое,
изведать чистоту, изведать милость в нем,
рыдать, покуда ночь не обернется днем,
и опьяняться болью, сладостью ее.
«Полночный вестник был в гостях…»
Полночный вестник был в гостях,
у изголовья встал.
Нет плоти на его костях,
в глазницах – пустота.
И я узнала, что – пора,
и ветхий мост сожжен,
что между Завтра и Вчера
держала длань времен.
Он угрожал, гремела весть
сквозь смех, бросавший в дрожь:
«Последней будет эта песнь,
что ты сейчас поешь!»
«В большом одиночестве, раненном и живом…»
В большом одиночестве, раненном и живом,
буду часами лежать и тихо грустить.
Судьба в винограднике моем не оставила ничего,
но смирилось сердце, простив.
И если эти дни – последние дни, увы,
я буду молчать,
чтоб с этих дружественных небес не ушло синевы,
ни одного луча.
«И вот последний отголосок эха стих…»
И вот последний отголосок эха стих,
от всех сокровищ не осталось ни следа,
и обнищало сразу сердце, и грустит
в оковах льда.
Как жить тому, кто забывает о былом,
как превозмочь ему перед грядущим страх?
Его не скроет больше память под крылом,
рассеяв мрак…
Обсевок
Я здесь не сеяла, плуг не влачила,
и не молилась я о дожде,
только – смотрите, что получилось,
что за колосья налились везде!
Может быть, это – с того урожая,
счастья остатки с пустынной земли?
Те, что я в бедности прежде сажала, —
тайно пробились и тайно взошли?
Помню слова, что спасали от боли.
Дайте же мне воздаянье скорей,
и колоски с позабытого поля,
и с незасеянных даже полей!
«Вот встреча, полувстреча, быстрый взгляд…»
Вот встреча, полувстреча, быстрый взгляд,
вот ты приветствие едва пробормотал, —
и сразу же сметает все подряд
лавина боли, счастья шквал.
И прорвана плотина забытья,
и бури не сдержать, не отдалить,
и на колени опускаюсь я,
и пью, чтоб жажду утолить…
Покорность
Умирает он и уходит —
гордый взор,