Она, всплеснув руками, чуть ли не заголосила:
– Да, да, я Филипповна. Ждем мы тебя, ждем, а тебя все нет и нет. Куда ты мог подеваться? Уже сердце все изболелось. Тут уже три часа все на столе стоит. Остыло, поди уже все. Давай, быстро проходи, раздевайся и будем садиться за стол. Все тебя уже заждались. Где же тебя носило? Самолет-то вон, когда уже прилетел….
Она суетилась вокруг меня, помогая перетащить чемодан и раздеться.
Увидев мои занесенные снегом ноги, она достала веник:
– На тебе веник, пойди и снег с себя стряхни, – указав на коридор.
Я вышел в подъезд, смел с себя снег, и вернулся в квартиру.
Филипповна оказалась довольно таки упитанной женщиной, одетой в торжественное платье и кутающейся в душегрейку из чёрно-бурой лисы.
Лицо у нее было такое добродушное, а в голосе было столько теплоты, что я сразу же забыл о перенесенных тяготах сегодняшней дороги.
Филипповна, увидев мои промокшие ноги, сразу же засуетилась и куда-то скрылась. Через минуту она вышла в коридор с ворохом одежды.
– Вот тебе брюки, носки, свитер и тапки. Иди в эту комнату, – она указала на дверь рядом, – Там ты будешь жить, – добавила она, – И переодевайся там. Мокрые вещи развесь по батареям.
Я прошел в указанную комнату, занес туда свой чемодан и стал переодеваться. Моя одежда, и в самом деле, была вся мокрая.
Так что одежда, выданная мне Филипповной, как раз и пригодились.
Переодевшись, я вышел в коридор.
Квартира оказалась из трех комнат, коммунальная. Справа в коридоре были две комнаты. Из одной из них выглянула женская голова и сказала мне приветливо:
– Здрасьте, – молодая, полная женщина вышла оттуда и, протянув руку, сказав, – Я Лена.
За ней вышел невысокий мужичок примерно ее роста, такой же полноватый:
– А я Пётр, – он крепко пожал мне руку.
– А Филипповна где? – я стоял посередине коридора, не зная, что мне делать дальше.
– Так у себя же, – сделала удивленный вид Лена, – Тебя же ждет.
Она указала на комнату, из которой я вышел:
– А там у нас никто не живет, потому что майор, который там жил, куда-то уехал в командировку, сейчас она закрыта. Вот Филипповна тебе там и постелила. Ты теперь там будешь жить.
Пока меня все устраивало, и я согласился с Леной:
– Хорошо.
Слева в коридоре была кухня и какой-то чуланчик. Я подумал, что там находиться туалет, но как потом оказалось, что я очень сильно ошибался, потому что там был просто чуланчик с ведром, куда можно было только пописать ночью.
Туалет для всех остальных нужд был на улице. Так что надо было по всякой нужде бежать именно туда. А он был, опять же, спрятан между сугробов и продувался со всех сторон, чтобы вонь от испражнений не тревожила посетителя и не мешала им думать о смысле жизни советской действительности.
Последней комнатой справа по коридору была комната Филипповны – большая, с высокими потолками.
На двух