Потом, в день Великой Битвы, трое юношей в изорванных кольчугах, забрызганные своей и чужой кровью, стоя плечом к плечу, мечами, иззубренными о чужое железо, отчаянно рубились с толпами наседающих мавров.
Они воевали и пировали, охотились на туров и служили прекрасным дамам, бражничали и развратничали, бились на турнирах и зачитывались Вергилием.
Они вместе выпили море вина и меда, съели мешки горькой соли, облизали дюжины ложек с дегтем.
Один стал Королем и гордым отцом Прекрасной Принцессы.
Другой стал Канцлером и детьми не обзавелся.
Третий стал Аббатом и, как поговаривают, истинным отцом Благородного Рыцаря-Маршала.
Наконец Канцлер, ни к кому конкретно не обращаясь, прервал молчание:
– Не бывает бывших монархов. Не бывает бывших Королев. Королевы бывают отверженные, низложенные, изгнанные. Но они никогда не забывают о том, что они Королевы.
– А еще бывают Королевы вдовствующие. – Подняв пристальный взгляд на канцлера, вполголоса проговорил Аббат.
– А еще бывают Королевы покойные. – Твердо и громко сказал Венценосец.
Маршал поперхнулся вином. Закашлялся.
Отец-Настоятель от всей души врезал ему кулаком между лопаток.
– Ку-Ку. – Откуда-то из леса отозвалась вещая птица.
Разгром
«Он у стен как станет станом,
да как даст по ним тараном,
да как пустит тучу стрел…»
Еще рычание и хрип рвались из пересохших глоток. Толчками жарко стучало в висках. Пот заливал глаза. Еще яростные гримасы не сошли с лиц. Еще тела дрожали от принятых ударов и немыслимого напряжения сухожилий. Медленно расплывались по доспехам пятна не унятой крови из полученных ссадин и ран. Ладони намертво вцепились в древки алебард и топоров, в эфесы мечей и кинжалов.
Еще один приступ отбит. Враг вновь отхлынул, отступил.
Кто-то со стороны грубо сунул флягу к губам. Король глотнул тухлой воды. Сплюнул. Не глядя, вернул флягу.
На замок было лучше не смотреть. Стены изувечены камнеметами. Ворота изломаны таранами. Зубцы через один разбиты. Кучи каменной крошки. Башни облеплены длинными и черными сосульками застывшей смолы. Кричат и стонут раненные. Кругом изувеченные тела, своих и чужих, они везде, на стенах и на галереях, во рвах и на валах.
В полусотне локтей от замка жарко трещит огнем вражеская осадная башня. Только что затихли истошные вопли её заживо сожженного гарнизона.
Во сколько же жизней обошелся защитникам Замка только что отбитый штурм. Сколько людей ещё осталось.
Это уже не шутки.
Враг не просто силен. Он неодолим.
Ещё день, ещё два дня, и настанет конец.
Замок осажден неисчислимым Имперским воинством.
Все эти дни