Короткая милость… Из сказки пора возвратиться…
И снова я дома, где стены должны быть защитой,
и снова я – в омут! События ждут не дождутся…
А поезд вздыхает: мол, белыми нитками шито,
а где-то – святая, и вздох её искренний – жуть как!
Назначенный город… Работа, квартира, рутина…
И прочие графы шаблонно-казённой анкеты…
Стенания хором – бездушен режим карантина…
Осудит, ограбит, и в прошлом останется лето…
Ты помнишь, как сутки за сутками быстро летели?
Ранимы и чутки, мы чуда вселенского ждали…
И тени уходят, а полосы жизни светлеют…
Ненастной погоде на смену – билет в Зазеркалье…
С Васей…
Василию Романенкову, после прочтения
его нового сборника стихов.
С ним – на рыбалку бы летом,
или последний кусок
хлеба делить за обедом,
к правде б – не наискосок.
В гору крутую, в разведку…
Душу от порчи хранить,
от бессердечного – ветку,
как животворную нить.
Слушать – как лает собака
где-то в деревне глухой,
может ли Родина плакать
от непогоды лихой…
Выпьем, поверим на слово,
взятое из родника.
Я ему – что не от злого
умысла пишет рука.
Он мне – что надо зреть в корень,
что иногда можно – в лоб!
Был в переделках проворен —
повременишь ладить гроб.
Важно ли – сколько осилим
за день, за прожитый год…
Точку не ставит Василий,
образ героя живёт…
Города надоедают…
Светлой памяти Андрея Чиркова.
Города надоедают,
города на плечи давят…
Погрузившись в электричку,
забываем волчью речь.
Есть ли мизерные шансы —
где-то волей надышаться?
Мегаполиса границы
просто так не пересечь…
Ритм стиха подскажут рельсы —
мимо поля, мимо леса!
До заветной остановки…
От неё – верста пешком.
Разговорчивые сосны
не по детскому серьёзны.
Разве их благоуханье
назовёт кто запашком?
Человеку собеседник —
и опавший лист осенний,
и шальной апрельский ветер
что запутался в строфе.
И мечтается о светлом
как зимою, так и летом,
и неважно – сколько стоит
досягаемый трофей.
Нивелируется возраст,
не стоят вопросы остро…
И предчувствие заката
отошло на задний план.
Если кто и смотрит косо —
новоявленный философ,
что от счастья в стельку пьян.
И внутри проснётся голос —
будто небо раскололось,
будто