– Чего разорался, истеричка? Я просто рассуждаю, – Энрик зарычал на меня, на что я лишь скучающе выдохнула. – Честно говоря, Трей неплохой парень. Даже не верится, что у вас одна мама. Кстати, знаешь, что случилось с его отцом?
– Нет. И мне плевать.
– А зря. Ты должен хоть какое-нибудь внимание проявить к жизни Трея, – говорила я, хватая жёлтую папку одного из тех «счастливчиков», выбранным Энриком и его самыми близкими советниками. – Вот я все знала о жизни своей сестры. Это делало нас самыми близкими людьми в мире. Так, что вытащи голову из задницы, Энрик и отправляйся к своему брату. Поговори с ним.
– Он даже слушать меня не станет, Силена, – грустно, почти жалобно ответил он. У меня в груди что-то екнуло. На мгновение мне стало не пофиг на Энрика, точнее на его чувства. Я поморщилась, отгоняя бредовые мысли. – Для него я…
– Зло. Я поняла и полностью согласна с Треем, – Энрик фыркнул. – Тогда подойди с другой стороны. Покажи, что ты не такой уж и эгоистичный, высокомерный придурок, волнующего только завоевание мира и его внешность.
– Ты тоже такого мнения обо мне?
Я сузила глаза и посмотрела на него через плечо.
– Разве это не так? Я говорю то, что думаю, помнишь? – Я положила папку обратно в стопку. – Тебе стоит изменить отношение и подход, если хочешь чего-то добиться. Уважение и любовь можно получить и без угроз лишить жизни или лишить жизни их близких.
– Вот только не надо меня сравнивать с вервольфом, ладно?
Я хмыкнула. Энрик даже в подметки не годится Майклу. Здесь даже думать не над чем.
– Причём здесь Майкл?
– Для тебя он идеал, верно?
Лично для меня? О да.
– Идеальных людей не существует. У каждого есть недостатки и проблемы, Майкл не исключение. Но ты прав. Он смог добиться уважение, любовь и искренность со стороны других членов стаи. Он уважает и ценит каждого своего человека. Искренне переживает за него и желает всего наилучшего. Стая восхищается им и с нетерпением ждёт, когда Майкл взойдёт на пост Альфы.
Но это было чистое приуменьшение. Любовь стаи к Майклу не выразить словами. Я бы больше удивилась, если бы все было наоборот. Волчонка невозможно не полюбить и уж тем более невозможно не начать уважать.
– Вот ты, Энрик, можешь похвастаться таким же достижением?
– Боится, значит, уважает.
– И при первой же возможности сбежит, оставив тебя в трудной ситуации.
– В таком случае, этого человека ждёт смерть, когда я доберусь до него.
– Если, конечно, ещё выживешь, – пробурчала я, себе под нос, затем воскликнула. – Ты блин даже не знаешь имени девушки, которую приставил ко мне.
– Ха, а вот и нет. Я знаю, как её зовут! – Довольно заявил он, откидываясь на спинку своего дорогого, кожаного кресла.
– И как же?
Веселье моментально покинуло его лицо. Энрик задумался.
– Имя