BIANCA. Дмитрий Лиханов

Здоровым, гибким и сильным. Хотя каким-то незамутнённым краешком своей души сознавал, что занимается чем-то дурным, по большому счёту, греховным. Почти как в детстве, когда подростком прятался в ванной с порнографической открыткой, которую стащил из портмоне отца. И сладко было. И страшно, оттого что нечто светлое и невинное уходило из его сердца навсегда. Чувство неудобства не покидало его и сейчас, когда он среди дня в своём рабочем кабинете щёлкал «мышкой» по сайтам знакомств. Так что, когда в кабинет без стука вбежала девушка Антонина, Директор принялся поспешно закрывать окна с откровенными фотографиями. Его широкий, покрытый первыми морщинами лоб покрылся испариной. Перед ветеринаром было бы не так стыдно. Он сам мужик холостой. Поймёт.

      – Я же просил не вламываться без разрешения, – рявкнул Директор, кося глаз на Антонину и продолжая шустрить «мышью».

      – Вы уж извините, Владлен Маратович, но дело такое… – запыхаясь, говорила девушка, не смея следовать дальше к начальственному столу, – у Берты белого щенка хотят купить.

      – Ну, и продавай, раз хотят. Поди не первый день трудишься. Знаешь, как документы оформить, – бурчал Директор. Уже не так сердито. Стыдные страницы он уже захлопнул, и теперь на рабочем столе монитора покойно плескалась океанская волна, а посреди – необитаемый остров с кокосовой пальмой.

      – Знаю, конечно, – сказала Антонина, – да вот Иван Сергеевич просил этого щенка ему оставить.

      – Иван Сергеевич? – удивлённо поднял брови Директор. – Вот как?!

      И обернулся к двери, куда поспешно входил, путаясь в халате, ветеринарный врач Форстер. Вид у него был, как всегда, потрёпанный, неухоженный, какой приобретает большинство одиноких мужиков, то ли осиротевших, то ли овдовевших или просто брошенных. Честно говоря, Директор и сам был таким, но о нём пока ещё хлопотали престарелые родители, возрастные незамужние сёстры и иные многочисленные родственники. Варили ему обеды, стирали бельишко, латали одежду, вытирали в его комнате пыль и раз в неделю меняли постельное бельё. Следили, чтобы Владик каждое утро чисто брил морду, вовремя стриг волосы у парикмахера да боролся с животом: из-за многолетнего пристрастия к пиву и иным веселящим напиткам, сонного образа жизни тот рос у него словно на дрожжах. Голый Владлен Маратович, теперь если вдруг глядел на себя в зеркало, чаще видел в нём не мужика зрелого возраста, а волосатую беременную бабу. Гадкую, отталкивающую.

      Ветеринарный врач Форстер, если его тоже раздеть да поставить перед зеркалом, должно быть, выглядел не лучше. А потому, лишь только взглянул Директор на несчастного Ивана Сергеевича, увидел его нечёсаную, растрёпанную шевелюру, как тут же и осёкся. Заслышал внутри себя нездешние, ангельские голоса.

      – Да зачем же она тебе, Иван Сергеевич? – спросил Директор ласково. – Давай найдём тебе любую другую собаку, раз за эту деньги дают.

      – Другой мне не нужно, – сокрушённо произнес