– А я вот взял и вспомнил, – отшутился Виктор.
Он выехал на Октябрьскую площадь и остановился у светофора. На угловом доме висела синяя табличка: «Площадь 7-го Ноября».
– Что это за… – начал он, но старик его перебил:
– Всё время прямо. Прямо, прямо и прямо, – указал он сухой ладошкой. – А потом два раза налево.
– Вы так здорово Москву знаете… – пробормотал Мухин, исключительно для поддержания разговора.
– Опыт, молодой человек.
– Таксистом работали?
– Ну… вроде того, да. Ездил много.
Дома впереди расступились, и из-за крыш выглянуло громадное пятиугольное здание – ни дать ни взять Пентагон.
– Лево руля, – распорядился пассажир. И как бы между прочим добавил: – Вообще-то, улицы Возрождения в Москве нет.
– Переименовали? Вот почему никто ее не помнит. Всё-таки хорошо, что мы с вами встретились.
– Хорошо, – согласился старик. – Тут опять налево… Только ее не переименовывали. Ее сразу под другим названием построили. Планировали «Возрождения», получилась «Луначарского». Вон за тем перекрестком.
Свернув у старорежимной аптеки, Мухин посмотрел на номер дома и прибавил скорости, благо улочка была пустой и тихой. В пятнадцатом доме находился овощной магазин, в семнадцатом – что-то непонятное, явно коммерческое, в девятнадцатом была почта.
За почтой стоял бесхозный рекламный щит, полностью закрывавший обзор. Из-под ржавого края выглядывали мелкие заморенные деревца и угол скамейки. Миновав щит, Виктор увидел маленький, по-осеннему захламленный садик.
– Огромное вам спасибо, – сказал пассажир.
Он дождался, пока машина не подъедет к следующему зданию, и коснулся ручки.
– Так вам тоже сюда? – удивился Мухин.
– И вам сюда же? – ответно удивился старик. – В двадцать третий?
– Почему?..
Виктор посмотрел на табличку – действительно: «23».
– Двадцать третий, – подтвердил пассажир. – А вы какой ищете?
– Двадцать первый. Улица Возрождения, дом двадцать один.
– Ах, двадцать один! – он прихлопнул дверь и, усмехнувшись, постучал в пол своей палкой. – Наверно, вас разыграли, молодой человек.
– Ничего не понимаю.
– С этим домом целая история, – дедок пожевал губами и вновь затеребил палочку. – Проект сам Иосиф Виссарионович рассматривал. Дело в том, что на этом месте собирались…
– Не так подробно, – прервал его Мухин. – После девятнадцатого дома должен идти… Его что, снесли?!
– Нет.
– Где же он?
– Его никогда не было. Дом двадцать один на этой улице так и не построили. Вместо него… – старик звучно щелкнул пальцами, указывая через плечо на сад. – С самого начала. Уж поверьте аборигену.
Виктор поверил, ничего другого ему не оставалось.
Пассажир уже скрылся в подъезде, а он всё еще сидел, поглядывая в зеркало. В садике не было ни души, и надежда