Николай вернулся в машину смятенный и газанул. Руки на баранке дрожали, и несколько минут в мозгу его копошилась одна тяжелая чернота. Потом из обрывков начали складываться мысли. Положим, записку подсунул одноногий, но кто его нанял? Наняли или сам? И зачем, и зачем Николай не дал ему денег? Ведь можно же было отстегнуть. А если не калека, то кто? Выходит, за ним следили.
Брошенная записка тряслась на соседнем сидении. «Убийца!»… Николай соображал, как вычислить автора. Говорят, раньше по шрифту можно было выйти на печатную машинку. Легко ли по чернилам узнать номер принтера? И если да, то справится ли сам, без криминалистов? Но подумав о криминалистах, Николай совсем расквасился. Вот если бы чернила были цветными. Он слышал, что цветные принтеры кодируют свой автограф на каждом листе бумаги. Маленькими, еле видимыми желтыми точками.
Впереди остановился троллейбус. В мутном заднем стекле колыхались размытые лица пассажиров. Показавшийся снаружи водитель в оранжевой жилетке полез на заднюю лесенку присобачивать троллейбусу отцепившиеся рога. Троллейбус… В Мурманске самый северный в мире, а самая длинная линия где? В Крыму? Водитель кончил возиться с проводами и бодро спускался вниз. Водитель – это ведь от слова «предводитель», начальник? Или от чего? А шофер по-французски «кочегар», дочь говорила. Почему кочегар? Видать, потому, что первый транспорт топили углем. Поезд возник раньше автомобиля… Троллейбус медленно тронулся, и Николай почему-то – за ним, не объезжая.
Ему захотелось выбросить треклятую записку. Но как? В окно? Он дотянулся до соседнего кресла правой рукой, развернул бумажку, покосился на нее. «Убийца!» Да еще и с восклицательным знаком. Может, кто-то из коллег? Беляева, озлобившись, улепетнула куда-то. Николай представил, как она, ссутулившись, запихивает бумажку под дворник. Но откуда она узнала? Нет, это все бред, это ему снится. Снится. Николай схватил листок, смял что есть силы и не глядя вышвырнул в спущенное стекло, под мокрые колеса. И тут же услышал, как громко, требовательно заурчал его живот. Но остановиться, отдышаться, зайти в кафе поесть он был не в состоянии, пальцы все еще не желали уняться от дрожи. «Кто, кто, кто», – бормотал Николай, но уже автоматически, тупо, как заводской станок, как пулемет. Одно и то же, одно и то же.
В какой-то момент он понял, что едет по тому самому маршруту. Миновал перекресток, на котором к