– В принципе, да, милорд, – отозвалась она.
Аралд жестом выразил тщетность своих попыток:
– Тогда изволь объяснить это мне. – И буркнул себе под нос: – Как будто мне мало забот с войной, еще надо заниматься подобной чепухой.
Леди Павлина скрыла улыбку. Нелюбовь Аралда к документам с их официальным слогом была хорошо всем известна.
– Сэр Монтаг из крепости Кобрэм должен предоставить по рекрутскому набору четырех рыцарей и тридцать простых ратников, если объявлен призыв, – начала она.
– И как я понимаю, он отказывается? – устало спросил барон.
– Не совсем, – отвечала леди Павлина, – он согласен предоставить ополченцев. Он не согласен отдать их под твое командование.
Аралд нахмурился:
– Но он и сам под моим командованием. Кобрэм находится в удельных пределах Редмонта, и я его барон. И военачальник.
Леди Павлина согласно кивнула:
– Справедливо, милорд. Но здесь есть проблема. Лицо Аралда, и так раскрасневшееся от раздражения, побагровело.
– Какая тут может быть проблема?! – вскричал он. – Его крепость – на моих землях. Я – удельный князь Редмонта. Он – мой вассал. Я – его военачальник. Конец. Ipso facto.
– Он обращается к договору, который его двоюродный прапрадед заключил с прапрадедом нашего короля, когда крепость Кобрэм вошла в королевство Аралуин и в удельное княжество Редмонт. В те времена за ее территорией сохранялись некоторая степень свободы и независимость.
– Это же просто смех! Королевством так нельзя управлять! О чем он только думал, этот прапра-как-бишь-его – пращур Дункана?!
– Это был просто красивый жест, милорд. Независимость распространялась лишь на дела внутреннего управления: право справлять свадебные обряды, например, – но не на дела военные.
– Так что же! – вскричал барон, всплеснув руками. – Это же не проблема!
– Так все понятно, однако договор составляли законники, и выражения там не без известных двусмысленностей.
– С законниками только свяжись… известно, не без двусмысленностей, – изрек Аралд, и лицо его просветлело. Ему самому очень понравилась игра слов, которую он придумал.
Он воззрился на леди Павлину, надеясь увидеть ее улыбку, но тщетно.
Решив, что она наверняка упустила всю соль шутки, барон начал снова:
– Вот ты сказала, «не без известных двусмысленностей», и тогда я сказал, «известно, не без двусмысленностей»…
– Да-да, милорд. Именно так, – перебивая его на полуслове, заговорила леди Павлина. На лице барона отразилось разочарование. Она продолжала: – Мы с Найджелом внимательно изучили договор и письмо, и Найджел набросал ответ. Он нашел семнадцать пунктов, где Монтаг коверкает смысл договора. Короче говоря, Найджел разгромил его доводы.
– В этом он силен, – снова заулыбался Аралд.
На сей раз леди Павлина ответила на его улыбку:
– Он великолепен, милорд.
– Итак, как мы поступим? – спросил барон.
Леди Павлина протянула ему вышеупомянутое письмо, но он лишь отмахнулся. Если Найджел