– Правильно, Ваня. Бояться надо. Вот ты, – Берензон указал пальцем в сторону Игоря. – Я смотрю, не очень боишься, а вот друг твой волнуется, и это хорошо. Страх, он помогает. Вот Ванин папа был бесстрашный мужик, ничего не боялся. Здоровый как бык и замерз пьяным в сугробе. Я вот маленький, тощий, всего пугаюсь и жив до сих пор. Не понимаете, о чем я говорю? Вижу, что не понимаете, потом поймете. В общем, дорогу сюда забудьте, что были у меня, никогда не вспоминайте, никому не рассказывайте. Через месяц к тебе, Леша, придет Иван, он все расскажет, куда деньги, куда товар. Попробуете обмануть, пожалеете, что в тюрьму не сели. Ну все, ступайте, проводи их, Ваня.
Белый кит
Облака светились желтым, оранжевым и ярко-красным ближе к солнцу. Закат был скрыт домами, но небо вокруг, далекое и холодное, притягивало. Цвета менялись и перетекали: бледнели, снова вспыхивали от лучей другими красками, и долго смотреть на эту ненадежную реальность было больно.
Вова отвернулся, поморгал, прогоняя с глаз темные пятна. Теперь перед ним площадь Кирова, сливалась в целое и распадалась, как хорошо знакомая картина, где все знакомо и ничто новое появиться не может. Вот гигантские колонны Дворца культуры, вот елочки, памятник с протянутой рукой, холмики снега стараются накрыть лавки. Прохожие спешат пересечь открытое пространство, одинаковыми путями, как маленькие машины, оставляя морозный пар дыхания. За спиной остановился трамвай, без дребезга и шума, боясь нарушить тишину.
Перед глазами Вовы табличка: «Обмен. Покупка – 3000, продажа – 3500». Официальный курс на 2 декабря – 3249 рублей, но это Вове надо держать в голове. После «черного вторника» в октябре желающие закупиться долларами успокоились, ждали, далеко ли валюта пойдет вверх или вдруг опустится до прежнего уровня. На самом деле ничего в этом не понимали, а Вова знал, что, куда бы ни направился курс доллара, он останется с прибылью.
Рядом другая табличка – «Золото, серебро, антиквариат». Впереди Новый год, и эти черные куртки и серые пальто придут за наличными, принесут кольца, цепочки, брошки, чтобы купить подарки и продукты на праздник. Чем они беднее, тем меньше торгуются. Самое удивительное – приличных штанов у них нет, а золото есть и 100 долларов в подкладке на черный день, и кто знает что еще.
Скоро пойдут трамваи с заводов, пятница, начало месяца, а зарплату почти везде задерживают. Может, захотят кольцо пропить, а потом уже пора собираться.
– Ну, ты че?! Болеешь?! – Вова с тоской и упреком смотрел на кусок асфальта перед палаткой, весь усыпанный мелкими замерзшими плевками. – Я здесь чищу, Никит, ты гадишь.
Паренек в спортивной куртке пожал плечами, делал он это от безделья, а не по злому умыслу.
– Сходи-ка чай принеси. – Вова не глядя достал из сумочки на поясе пару тысяч рублей из толстой пачки. – Сдачу вернешь.
Никита кивнул, осмотревшись, взял с места и легко перебежал через дорогу.
– Здорово, Вован.
Вова обернулся и пожал руку Шурику. Бандит держит здесь палатку и уже хорошо поднялся, чтобы самому целый день не стоять. Хоть и