Смотрел Игорь на волны Амура, на сопки, что на противоположном берегу, на полёты крикливых чаек, и казалось ему, что всё это не реально. Ничего удивительного. Если не все, то подавляющее большинство людей не сразу привыкают к новым местам.
Рядом с ним присел худощавый старик в сером костюме и не бесцеремонно стал рассказывать Игорю, что в семидесятых годах прошлого века он имел счастье жить в Соединённых Штатах Америки. Ну, такая замечательная страна! Не то, что Россия. Ах, какие там уже тогда были прекрасные унитазы и дороги. Знакомая старая песня.
– А в России люди – хлам, дикие какие-то, – продолжал старик, пытаясь увлечь юношу современными сказками дядюшки Римуса. – Всё у нас захламлено, народ некультурный, невоспитанный.
– Неужели настолько не воспитанный, что даже не желает слушать неумную и дешёвую пропаганду? – Спросил старика Игорь. – Вы извините, но мне не интересно то, о чём вы говорите. Вы ведь не первый и не последний.
– Да как ты смеешь не слушать меня, молокосос?!
Странный дедушка. Не сомневается в том, что его обязаны выслушивать совершенно незнакомые ему люди. Такими были евангелисты, пока, наконец-то, их не остановили. Ведь звонили людям по телефонам, ломились в квартиры, привязывались к людям на улице… Ты обязан разделять их точку зрения – и баста! От какой такой демократии произрастают всякого рода сорняки? Не только ведь жизненное пространство оплетают своими пристрастиями и представлениями обо всём существующем, но ведь и в души лезут. Имеют право, потому что… особенные. По крайней мере, они не сомневаются в этом и часто переходят на истерический крик, когда их не желают слушать.
Во всех городах и весях встречаются такие субъекты, и, почему-то они, в основном, немолодые люди. Такие и здесь есть. Игорю его двоюродная бабушка Александра Тимофеевна советовала не вступать в разговоры с подобными людьми, не спорить с ними. Просто уходить от них подальше. Русофобия становится, к несчастью, не только манерой, без преувеличения, наглого поведения навязчивых господ, но и психическим заболеванием.
Игорю ничего не оставалось делать, как перейти на другую скамейку. Неуважение к старшим? Пожалуй, наоборот. Безнаказанность явных представителей «пятой колонны» при идеологической обработке представителей подрастающего поколения. Усиленная подготовка будущего электората для выборов президента России, этак, лет через пять-десять, подготовленного в Вашингтоне. И больше нигде.
Может быть, бесцеремонный старик опять бы подсел к Игорю. Но он нашёл очередную жертву – молодую женщину с ребёнком. Но та лишь делала вид, что слушает провокатора. Машинально кивала головой. Но её явно совсем не интересовали басни старого русофоба. В такой ситуации, конечно же, Окунёву вспомнился бандеровец Воронько и та самая… заминированная больничная беседка.
…Что касается Воронько, то он всё ещё стоит напротив Смилова,