– Ты всегда шутишь. А глаза твои плачут.
Смилов кивает головой, тихо произносит:
– Тянуть время нельзя, бандиты могут улизнуть, Миля? Не на митинг же мне идти, на какой-нибудь ультра левый, вприкуску с заокеанскими пряниками и ватрушками? Да место всех этих мерзких людишек за решёткой или на лесоповалах!
– Или в Объединённых Европейских Эмиратах!
– Знаю. Уже есть и такие.
– Иди же! Но будь осторожен, – предостерегает его Миля. – За Игорем приглядывай! Да и сам… Если тебя убьют, то можешь ко мне не возвращаться.
Смилов целует её:
– Так я тебя и послушал! Вернусь, даже мёртвый. Кто-то же ведь должен меня зарыть.
– Балбес ты, Демьян Тарасович! Но мужик сноровистый, ловкий и трудолюбивый. Потому сам себя и зароешь.
Он машет ей рукой и уходит.
Выскакивает в тесный коридор и почти бежит по нему, в противоположную сторону от главного выхода. Самым коротким путём. Ему с большим трудом удаётся не задеть койки с больными. Слышаться стоны и плачи. Сбегает по лестнице вниз. Достаёт из-за пазухи небольшую финку.
Сделав своё чёрное дело, поставив и замаскировав мины, Лоб и Жила улыбаются друг другу. Жила хлопает подельника по плечу. Тот, в свою очередь, выставляет большой палец правой руки вверх. Всё у них получается. Они очень довольны своей работой. Собираются уходить.
Но стремительно сбоку от счастливого Жилы появляется Смилов с финкой в руке.
Он, обхватив левой рукой шею бандита, наносит ему мощный удар финкой в горло. Кровь бьёт фонтаном. Игорь уже давно привык к таким картинам. Льётся не только чистая праведная кровь, но ведь и эта тоже… служителей самого Сатаны.
Лоб поспешно тянется правой рукой в карман за пистолетом. Но метко и быстро брошенная финка достигает своей цели. Она пробивает горло Лба. Тот валится на землю, как сноп.
Игорь подходит к месту события. Смилов обтирает финку и руки об куртку лежащего у его ног Жилы. Прячет орудие справедливого возмездия за пазуху, в потайной внутренний карман. Достаёт из кармана халата сотовый телефон. Набирает нужный номер. Прикладывает мобильник к уху. Сообщает о случившимся в один из отделов Народной Милиции.
Недалеко от беседки стоит больничный сторож Михась Воронько. Ему под семьдесят лет. В старом парусиновом костюме, в жёлтой матерчатой кепке. Смилов показывает ему рукой, чтобы тот не стоял здесь, а проходил дальше. Но Воронько поступает по-своему.
В знак уважения и сочувствия к покойникам, снимает с головы кепку, прижимает к груди и осуждающе смотрит на Смилова.
Противопехотные мины пока ещё на месте, врыты в землю с песком, замаскированы и, разумеется, опасны для окружающих.
Память внезапно оборвалась. Он услышал, как отворилась дверь. Это появилась Александра Тимофеевна. Только и сказала:
– Сходил бы погулял, Игорь. У тебя в костюме кошелёк. Там немного денег. Походи по городу. Тебе надо выйти из памяти. Навсегда. Попытайся отвлечься.
– Это почти невозможно. Память преследует