– Это часть моей работы.
– И по-прежнему никогда его не выключаешь, верно?
Бет подняла взгляд.
– Как и ты раньше.
– Мне было весело.
– Мне тоже.
– Ну да, твой бывший – просто вагон смеха… Я потеряла два года, сестренка, ты потеряла восемь.
– Я не говорю, что виноват только Тед. Моя работа…
– Как будто он с самого начала об этом не знал.
Бет перестала тыкать пальцем в «Блэкберри».
– Иди поспи, для встречи с мамой тебе понадобится много сил.
Глава 20
Мейс мчалась по пустой извилистой дороге, ведущей к лошадиной стране, где старые деньги сливались – зачастую неловко – с новыми. Она ехала к матери, но сейчас заблудилась. Развернувшись в обратную сторону, начала еще чаще оглядываться по сторонам. Наконец остановила байк в конце дорожки, окруженной деревьями. Пытаясь сообразить, где же она находится, услышала справа какой-то шорох. Обернулась на звук – и сердце ее замерло. Мейс потянулась к пистолету, но, разумеется, никакого оружия у нее не было.
– Каким хреном ты выбралась? – выкрикнула она.
К ней ковыляла Хуанита Корова, следом шла Лили Белая Роза со своими девятнадцатью зубами. Хуанита широко улыбалась, держа в руке «Смит и Вессон» калибра.40, Лили сжимала свой нож для разделки рыбы. Мейс попыталась завести байк, но зажигание не схватилось. Две женщины бросились к ней.
– Дерьмо!
Мейс соскочила с мотоцикла и бросилась в лес, но зацепилась ботинком за кочку и упала навзничь. К тому времени, когда она перевернулась, обе женщины уже стояли над ней.
– Теперь, детка, тебе не поможет твоя старшая сестра-сучка, – проворковала Хуанита.
Роза молчала. Она просто отвела назад руку с ножом, дожидаясь, когда ее «королева улья» прикажет погрузить зазубренное лезвие в яремную вену Мейс.
– Давай, Лили. А потом мы уберемся отсюда на хрен.
Мейс не была готова к той скорости, с которой опустилось лезвие. Оно ударило прямо в шею.
– Нет!
Перри свалилась с кровати. Из разбитого о тумбочку носа потекла теплая струйка крови. Мейс неуклюже растянулась на коврике и лежала, не двигаясь.
Слепыш, спавший рядом на полу, облизал ее лицо и принялся тихо и жалобно поскуливать ей в ухо.
– Все хорошо, Слепыш, я в порядке.
Наконец Мейс перевернулась, села и отползла в угол, вжавшись в него спиной. Там она свернулась в шар, сжав руки в кулаки, и, неровно дыша, уставилась в темноту. Слепыш лежал перед ней во тьме; его большой розоватый нос наверняка чувствовал, как во все стороны расползается запах ее страха.
Через час Мейс все еще сидела там, вжавшись позвоночником в гипсокартонную стену, которую сестра специально к ее возвращению покрасила в успокаивающий голубой цвет. Но сейчас она не думала о Хуаните или потрошилке Розе. Сейчас она видела себя, накачанную метом, скорчившуюся в углу, впервые в жизни переживающую все это дерьмо.
Мейс так и не увидела ни одного из бандитов, подкарауливших ее в переулке. Она устроила там наблюдательный пост – следила за одним из центров