Лишние люди. Ольга Шипилова

на его памяти. Одни дети уезжали, на смену им приезжали новые. С сердитыми родителями, грозящими прогнать собаку с городского пляжа, и визгливыми малышами, которые всякий раз норовили наступить ногой на его тонкий взъерошенный хвост, похожий на опустошенный колосок. Он привык к тому, что дети, догадавшись о его внутренних терзаниях, пытались играть, прыгая с пирса в воду. Они наивно полагали, что он, десятилетний пес, пришел на пляж купаний и развлечений ради.

      – Реск, а я снова прыгну! – кричал все тот же мальчишка, размахивая руками и выгибая дугой бледный живот в синих венках.

      Пес вздохнул и, шатаясь, потащился на пирс, чтобы выхватить из моря ныряльщика, который, оказавшись в воде, непременно изобразит утопленника, и ему придется тянуть мальчугана на берег, принимая условия наскучившей игры.

      Реск! Что за глупое имя?! Пес помнил день, когда оно к нему привязалось, и теперь передавалось из уст в уста отдыхающими. Несколько лет назад он вот так же сторожил море, дожидаясь, когда оно вернет белый корабль, уплывший за горизонт в поисках берегов, где солнце ласковее и жизнь лучше. Проходивший мимо мужчина со своим маленьким сыном вдруг остановился и окликнул его, назвав Рексом. Пес даже не повернул головы, он сторожил море. Малыш попытался повторить за отцом, но вместо Рекса получился Реск. Пес, словно разбуженный странными звуками, с любопытством взглянул на ребенка. Отец захлопал в ладоши:

      – Выходит, ты Реск? Странно и смешно!

      Вслед за мужчиной пса начали звать Реском и все отдыхающие, ставшие свидетелями наречения безымянной собаки, ежедневно любующейся морскими пейзажами.

      У пса было еще одно имя. Первое. Не менее странное, чем Реск. Он хранил его в своей памяти, но с каждым днем, оно становилось все призрачнее. Потому что тот, кто называл этим именем его и ласково касался головы, тот, кто хохотал, играя с ним у воды, и заглядывал нежно в грустные карие глаза, растворился в море на белоснежном корабле, как легкие облака, похожие на стада бездумных овец, растворяются в голубом небе, гонимые в неизвестные края невидимым пастухом. Словно две жизни: одна – счастливая, наполненная радостным светом, вторая – одинокая, проходящая в ожидании чуда на городском пляже – эти имена расчертили сердце собаки на две тревожные половинки.