Ощущение чем-то похожее на Новый год. Знаете, когда казалось бы ты только – час назад – был на улице, а теперь вышел, видишь все то же самое, но другое. Тот же снег, но уже ПРОШЛОГОДНИЙ. Тот же двор, но был ты здесь последний раз в ПРОШЛОМ году. Еда на праздничном столе, но она уже не та – ПРОШЛОГОДНЯЯ. Умом понимаешь – бред, но почему-то все равно по-другому, таинственно как-то. Так и сейчас. Картина до боли знакомая, но оно какое-то не такое, другое. Даже тотальное засилье автомобилей не способно было стряхнуть это сладкое наваждение.
А еще похоже на… русский язык. Постараюсь, чтоб понятно было. Знаете, есть более богатые языки, например, греческий. В нем на одно только слово «любить» точно есть шесть слов-категорий: «агапе», «строгэ», «прагма», «мания», «филио», «эрос» – и каждое о своем, у нас одно – «любить». Но наш язык – он изящный. Он мало подчиняется правилам, не о правописании сейчас. Он – мягкий. Можно лепить из него как и что пожелаешь. Огромное поле для словотворчества. Поставил свою приставку, и вот уже изъезженное определение приобретает новый, еле уловимый не на информационном уровне, но чутьем, душой осязаемый смысл. Сравните, есть общепринятое «прорезывается». Первый зуб, росток. А возьми и измени приставку на «вы-». Казалось бы, лексическое значение не изменилось, но как красиво: «Огромный огненный месяц величественно стал в это время вырезываться из земли»2. Вроде одно и то же, но нет. Тот, кто видел, подтвердит: месяц именно вырезывается.
Так и здесь – все знакомое, все старое, но словно некто невидимый понавставлял едва заметных изменений-приставок, и уже по-другому. Также, но по-другому. Трубы, тропинки, которые неизменно натаптывают, чтобы срезать прямые углы асфальтовых дорожек. Скрипучие качели, баскетбольные щиты без корзин. Дома, запах. Все как было, но новое. Будто ждало тебя, тосковало, а теперь так радо вновь встретиться.
Я вернулся в свой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез…
Под эту песню на стихи Осипа Мандельштама в средней школе наш классный руководитель придумала номер: пара танцует вальс3. Тогда никак не мог понять этих строк. Может потому, что впервые танцевал с девочкой – не о том думалось. Может время тогда еще не пришло – не дорос.
Кстати, а вот ее окна… мы долго, помню, потом записочками обменивались. Казалось все так серьезно.
Балкон друга. Сколько раз испытывали терпение соседей, когда хором с утра или в ночи вызывали его на улицу. Это называлось у нас «позвонить». Лень было на четвертый этаж подниматься, а сотовые… Да какие тогда сотовые…
Подъезд.