Повесть и рассказы. Николай Тычков

бесконечных дневных развлечений, способных иссушить даже их бездонные резервуары энергии так, что отключаются прямо за поздним ужином. Мы с женой вышли на косу. Песок уже был холодным, зато не успевшая остыть вода приятно ласкала ступни. Легкий ветерок поднимал мелкую рябь, однако был достаточно силен, чтобы сдуть обратно в чащу тучи прожорливых кровососущих, что нещадно изводят своим назойливым писком мирно отдыхающих островитян. Лес звенел от их бессильной злобы.

      Деревня спала. Только три светящиеся точки говорили о ее существовании.

      Над косогором поднималась Луна. Огромная, она выкатывалась из темноты, показав прежде явления своего полного величия сначала небольшую светящуюся корочку, потом аппетитный яркий ломоть, затем огненную полусферу… и вот уже на воде нет, не дорожка – широченная лунная трасса, серебрящаяся, мерцающая, завораживающая.

      Да, Луна выкатывается. Как колесо, как Солнце. Месяц… наверное, лучше гоголевского «вырезывается из земли» не подберешь ассоциацию. Действительно, словно росток, пробивающий слой почвы: сначала показывается невзрачный светлый треугольничек, на который и внимания не обратишь. Затем пытаешься понять: что там горит. Светлая пирамида становится все больше и больше. И вот в течении считанных минут яркий серп выплывает на звездную поляну.

      Луна поднималась все выше и выше. Медленно набирая силу, холодное сияние стягивало темный покров, приоткрывая все новые и новые детали. Вот проступили выкрашенные свежей известью стены домов, вот уже видны крыши сараев, заборы, столбы. Наконец, подавляя электрический свет фонарей, в самом сердце черной ночи над деревней воцарились прозрачные бледные сумерки.

      Звон леса, шорох камыша, теплая волна, серебристая трасса на воде и, как вишенка на торте, венчало совершенство картины набежавшее облако, зигзагом перечеркивающее Луну. …Любимая женщина и Бог, являющий Себя через великолепие окружающего мира… Пульт, пульт, где найти такую кнопку, чтобы «остановись мгновенье, ты прекрасно», чтобы зафиксировать это состояние, чтобы как можно дольше продолжалось упоение. Внезапно извне пришла мысль: «Это все пройдет, но знай, сейчас ты переживаешь вечность».