Как там говорят? Перед смертью не надышишься? Это сейчас про меня.
Я встряхнула ладонью, разом выпуская из пятерни все когти. Бросив мимолётный взгляд на острые полукружья, наклонила голову, открывая доступ к собственной беззащитной шее. Резкий взмах, и на коже растекается алой кровью надрез.
– Печать клана Альдэгрэ. Связь!
Шею тут же защипало, рана в считанные секунды затянулась, а по коже от самой царапины до предплечья потянулась алая вязь символа связи. Экстренная мера, дарованная Верховным. Самая бесившая меня часть клятвы верности правителю.
По телу прошла дрожь, а символ засветился ярче. Связь установлена.
"Нарушение закона о правах иных рас на территории королевства Аш, пункт 159. Нарушитель – глава клана Рубинового заката, Асум Рубиновый. Требую немедленного разбирательства и смещения главы клана с его поста. Истец – глава клана Сизого тумана, Раэль Сизая".
"Кого я слышу? Моя фиалка", – голос был сладок и невероятно счастлив моему обращению.
"Нарушение закона о правах иных рас на территории королевства Аш, пункт 159. Нарушитель – глава клана Рубинового заката, Асум Рубиновый, – сквозь зубы снова процедила я, – требую разбирательства".
"Как дела, северная моя? Слышал, ты заплутала".
Глубокий, завораживающий, подчиняющий лишь интонацией голос.
"Нарушение закона о правах иных рас на территории королевства Аш, пункт 159. Нарушитель – глава клана Рубинового заката, Асум Рубиновый", – не сдавалась я.
Говорить с Верховным не было никакого желания. Я хотела лишь донести до него факт нарушения закона, ни больше, ни меньше. Но глава клана Aльдэгрэ был явно иного мнения.
"Может, тебе выслать отряд для сопровождения? Ты явно опаздываешь, сладкая".
И это его "сладкая" меня добивало. Ведь он назвал меня так впервые, когда испивал кровь из сонной артерии, принимая клятву верности и смирения. А я подчинялась, открывая шею будущему правителю. Так выказывают превосходство одного вампира над другим. Я сама предложила объединить земли вампиров под предводительством одного, самого сильного, и именно мне выпала честь быть испробованной первой. Это даровало мне статус выше остальных глав кланов и бонус в виде печати связи.
Тогда, восемьдесят лет назад, в день весеннего равноденствия Рэйнард оторвался от моей шеи и удовлетворено рыкнул на весь церемониальный зал в то время ещё только поместья:
– Сладкая-а-а, – и завершил уже слышно только мне, – моя.
До сих пор помню то неприятное чувство, когда без твоего согласия уже всё решили. Я испытывала это ощущение раньше, и во второй раз оно было не менее унизительным.
"Нарушение закона, пункт 159", – мысленно рыча на собеседника, мечтала поскорее закончить этот разговор.
"Ха-ха, – хриплый, удовлетворенный смех, – я и с первого раза понял. Но ты настырная. На четвертом мне стало не все равно".
"Рэйнард!" – и тут же хлопнула сама себя рукой по губам, как будто разговор был