Сазонов детей просто боготворит
И в детских садах по ночам остается.
Он красит там окна, он вовсе не спит,
А после с молоденькой няней дерется.
Ну как ей молоденькой тут устоять,
И это Сазонов вполне понимает.
Ему потому и не хочется спать,
И с няни он нежно халатик снимает,
Ведет ее в спальню, кладет на кровать,
Мурлычет ей песню, щекочет усами.
И нянечка тут же готова отдать
Сазонову все от себя с потрохами.
Сазонов ночными горшками звенит,
Слезая с кровати босыми ногами,
На нянечку юную нежно глядит
И тихими, молча, уходит шагами.
С утра ему по пионерлагерям
На встречи спешить, на линейки и слеты,
Петь в клубе «Дельфин» «По морям, по волнам…»,
Но любит Сазонов все эти заботы.
Он любит детишек, и дети в ответ
Ему отвечают любовью за ласку.
Вожатые до девятнадцати лет
Снимают при нем с себя все под завязку.
Урядник Сазонов – любимец ребят,
А также учительниц и комсомолок.
То ясли, то техникум, то интернат –
Везде он желанен, улыбчив и ловок.
20
Урядник Сазонов прочел «Манифест»,
Нашкрябанный аж в девятнадцатом веке,
С большим упоеньем в единый присест,
Когда ошивался с ревизией в ЖЭКе.
Сазонов задумался: «Ну и дела!
Так, стало быть, призрак бредет по Европе».
Но тут паспортистка полет прервала
Сазоновских грез, прислонясь к его ж…пе
Горячим бедром. И отхлынула кровь
От мозга, и затормозилось мышленье.
Сказал паспортистке он только: «Готовь
Покудова списки, кто на выселенье».
А мысль возвращалась: «Вот Маркс, сволота.
Должно быть, по пьяни придумал, зараза».
И снова его захватила мечта,
Как бурный поток из бачка унитаза.
Да как же он ходит, пугает же всех?
Ведь это ж вам не наркоман и не шлюха.
Но в этот момент его вновь, как на грех,
Коснулась бедром паспортистка Надюха.
«Ох, – вздрогнул Сазонов, – Надюха, ты чо?»
И всю паспортистку огладил очами.
Надюха не призрак, от ней горячо.
Урядник, вздохнув, передернул плечами.
А призрак, не знающий стен и границ,
Бродил, между тем, по Европе бесстрастно.
«Глубокая мысль, это не для тупиц», –
Подумал Сазонов, пытаясь напрасно
Собраться с такой же глубокой мыслей.
И чуть ли уже не собрался, и близко
Была эта мысль у Сазонова. «Ой!» –
Вдруг вскрикнул он. Снова его паспортистка
Горячим бедром обожгла невпопад,
И мысли о призраке сразу пропали.
Сазонов скосил свой задумчивый взгляд
На бедра ее и подумал: «Едва ли
Смогу я в такой обстановке мечтать
И думать, как призрак бредет по Европе».
Закрыл