И с гордостью носит серьгу в своем ухе.
Свой жизненный путь он проходит серьезно,
И чувство ответственности его гложет.
Всегда на посту он: и ночью морозной,
И полднем палящим. Иначе не может.
Свое бытие отражает Сазонов.
Его подкрепляет глубокая вера.
Он доблестно ловит бомжей и шпионов,
Прицельно стреляя в них из револьвера.
В служении гуманистическим целям
Всего человечества с полной отдачей
Сгорает в борьбе, равнодушный к потерям.
А он и не может, не хочет иначе.
Но он не машина с бездушной программой,
Есть в сердце урядника место для чувства,
С которым к сержанту Петровой, той самой,
Горит он. А также он любит искусства:
Игру на валторне, искусство балета,
Искусство кино и творения зодчих.
Он любит игру отраженного света
В бокале. И это искусство средь прочих
Он ценит особо. И надо признаться,
Что в этом он мастер высокого класса.
Урядник Сазонов готов расписаться
Под всем, что тут сказано, без выкрутасов.
Он родом из детства – урядник Сазонов.
Он плоть от народа, он совесть и мука.
Он вынесет все без претензий и стонов,
Последнее снимет. Вы сможете? Ну-ка?
9
Урядник Сазонов сажал виноград
На дачном участке в начале июня.
К нему подошла группа пьяных ребят,
Средь коих блистала изящная Дуня –
Соседка Сазонова. «Дай закурить», –
Сказали ребята и хмыкнули хором.
Сазонов взял жердь и давай их лупить,
И всех подавил неуемным напором.
Ребята, как кегли, попадали враз,
Лишь Дуня, зажмуривши очи, стояла.
Урядник Сазонов достал свой матрас,
Подушку пуховую и одеяло.
Он Дуню взял за руку возле плеча
И за ногу и хохотнул неприлично.
Тут Дуня как крикнет: «Сазонов, ты ча?!»
А тот бормотал лишь: «Отлично, отлично».
И резким движением через бедро
Он бросил ее на матрас и подушку,
И сам повалился, заехав в ведро
С известкой башкой, перепачкав макушку.
«Дуняха, терпи», – ей Сазонов сказал,
Снимая с нее через голову юбку.
И что-то еще расстегнул, развязал,
Порвал, перепутал – и скомкал голубку
В лапищах своих, заурчав словно кот.
И Дуня урядника с болью терпела.
А он ее перевернул на живот
И с новым усердием взялся за дело.
Часа через два или три, или пять
Урядник Сазонов и Дуня-соседка
Закончили дело свое, так сказать.
Тут видит Сазонов, что сломана ветка
Лозы виноградной. Он встал, подвязал.
И стала лоза виноградная краше.
Взял за руку Дуню и тихо сказал:
«Что было, забудь. И ни слова мамаше.
Вот, на три рубля, это самое