Сюзи снова была обряжена в мех несчастного пушного зверька, Ксения облачилась в тонкое трикотажное платье с широким поясом, на руке – изящный браслет из белого золота и массивная цепочка на загорелой шее, на голове – аккуратно заплетённый «колосок». Я, как всегда, красовалась в водолазке и джинсах, а вот Антонова… Антонова блистала во всех смыслах этого слова. Кажется, она собрала дома всю фольгу и, не экономя на материале, щедро ею обмоталась. Мало того что она нашла в своем гардеробе невероятно облегающее платье, переливающееся всеми цветами радуги, так ещё и украсилась сверкающими туфлями, сумкой, а в шевелюру запихнула серебристую заколку размером с праздничную кулебяку. Короче, Антонова была похожа на обёртку от шоколадной конфеты: яркая, ослепительная и приторно-сладкая.
Я увидела, как Сюзи и Ксюха о чем-то весело перемигнулись, и решила, что будет лучше, если я займу место рядом с Ксюхой, отрезав тем самым Антонову от гламурной парочки.
Выступление задерживалось. Я уже успела познакомить Сюзи и Светку, мы немного обсудили погоду, которая обещала быть в ближайшие дни, согласно прогнозам, безрадостной, тут Антонова ввернула, что природные катаклизмы ее не волнуют, ведь она собирается с мужем на недельку в Европу, а Сюзи, тяжело вздохнув, сказала:
– Везёт же, а мой опять меня бросает.
– В смысле? – поинтересовалась я.
– Её бойфренд отправляется в командировку, – ввернула Ксюха. – Вот Сюзи и загрустила. Поэтому я решила её на Гришкино выступление пригласить. Уж не знаю, насколько это поднимет ей настроение…
– Да ладно, Ксень, – отмахнулась Сюзи, – всё не так уж и плохо.
В этот момент освещение в зале сделалось мягче, и лучи двух прожекторов сосредоточились на некой точке посреди сцены.
– Ба! – воскликнула Антонова. – Прямо по-настоящему.
Восторг Антоновой длился недолго. Сначала на сцену вышла некая дама, которая поприветствовала публику, пропела дифирамбы участникам мероприятия и после всего этого удалилась. Её сменил некий поэт-песенник, который вышел с гитарой и пюпитром. Когда он стал рассказывать о своей нелегкой творческой судьбе, Антонова бессовестным образом захрапела мне в самое ухо. Я больно ткнула ее локтем, а Ксюха наградила её негодующим взглядом. Сюзи чересчур громко рассмеялась, и негодующий взгляд Ксюхи переместился с Антоновой на неё.
На смену гитаристу пришёл военный поэт, который с большим воодушевлением рассказал о горячих точках последних десятилетий,