Две жизни. Часть 3. Конкордия Антарова

Мне казалось, что они даже стали ещё страшнее на вид, и вот-вот из них брызнет кровь. Я только хотел было сказать, что пора ему заняться самим собой, как в этот момент сестра Алдаз внесла на руках прикрытого простыней Максу. Юноша, на лице которого читалось теперь только восхищение красотой девушки, нёс кровать малютки. Он так и стоял посреди комнаты, не сводя глаз с очаровательного личика Алдаз, держа в руках лёгонькую бамбуковую кроватку и окончательно потеряв соображение. Целая гамма стольких разнообразных переживаний, испытанных им за полчаса, очевидно, не могла уложиться в его мозгу. Он был так комичен, что я не мог удержаться от смеха, видя в этом юноше свой собственный портрет «Лёвушки – лови ворон».

      Моему смеху вторил Макса, не выдержала испытания на серьёзность Алдаз, а Франциск, взяв кроватку, поставил её на приготовленное место, сам уложил в неё карлика и, точно про себя, сказал:

      – Самое время, самое время.

      Я этих слов не понял. Но, взглянув на юношу, увидел внезапную перемену в его лице. Его лицо побледнело до серости, потом на нём отразилась ярость, он протянул руку, показывая Франциску на что-то в окне, и, быстро бормоча проклятия, хотел убежать из комнаты туда, но Франциск его удержал, спокойно объясняя ему что-то на его родном наречии.

      Лицо Алдаз, поглядевшей в окно, тоже изменилось, она казалась испуганной и с тоской смотрела на Франциска. Он же, не переставая улыбаться, посадил её у постели Максы, которому сказал:

      – Спи, дитя, надо спать, пока не придёт доктор Иллофиллион.

      Макса закрыл глаза, и я был поражён, как безмятежно и мгновенно он заснул, даже смех его оборвался внезапно и быстро. Франциск велел юноше сесть у постели отца и объяснил, что надо сидеть там, не сходя с места до тех пор, пока не придёт доктор Иллофиллион.

      Сколько я ни старался увидеть из окна, что так испугало Алдаз и рассердило юношу, я ровно ничего не видел, кроме чудесного лесного ландшафта.

      – Твои глаза ещё не могут видеть «сквозь землю», – усмехнулся Франциск, сев подле меня. – Но вот, посмотри туда, на кусты жасмина. Ты видишь, как чуть-чуть шевелятся несколько ветвей, тогда как все остальные стоят совершенно спокойно? Воздух неподвижен. Что может колебать некоторые ветви? Только нечто, что находится внизу, на земле. Заметь направление, в котором идёт движение ветвей. Оно идёт прямо к окнам домика, из которого только что вынесли Максу. Теперь я уже слышу, как сюда торопятся сторожа со множеством белых павлинов, и ещё быстрее идёт Иллофиллион. Знаю, что ты не умеешь ещё сосредоточивать своё внимание, и потому говорю тебе: не отрывайся взглядом от клумбы с кустами жасминов и цветами, и ты получишь сегодня большой жизненный урок, гораздо больший, чем если бы я три часа подряд рассказывал тебе о том, что такое злая воля и злая сила в человеке.

      Франциск ещё раз приказал всем нам не двигаться с места ни при каких условиях, даже если бы стрела влетела в окно, не менять положения и не прикасаться ни к чему, что может быть брошено к нам в комнату через