– Абсолютному одиночеству.
Затем медленно развернулся и ушел в лаборантскую, где десять минут спустя повесился. Ходило много слухов тогда – почему, из-за кого, как же так и прочее, прочее, прочее. Он тогда отрешенно простоял все три дня на переменах у раскрытого окна в зале на втором этаже, а когда кто-то из приятелей поинтересовался его мнением, коротко бросил:
– Он понял, чему равен корень из минус единицы.
И я сам теперь очень близок к этому, признался он звездам, все ярче и ярче разгоравшимся над его головой.
– Пора, – сказал он сам себе. Выплюнул соломинку, поднялся со ступенек. Отряхнулся, кинул прощальный взгляд на памятник Ленину. Вождь мирового пролетариата все также уверенно смотрел вдаль – в будущее, видимое одному ему. Майор последовал его примеру, но кроме еловой рощицы ничего не увидел.
А я ведь и вправду последний, внезапно подумал он, и не просто один из последних, а один и последний. Реликт, определил он, да, именно реликт, как там по латыни-то, он слегка наморщил лоб, пытаясь воскресить в памяти еще не совсем умершие остатки классического образования – точно, relictum, остаток то есть. Вид растений и животных, сохранившийся как пережиток минувших эпох, как остаток далекого прошлого и не имеющий больше аналогов в современном мире.
Реликт. Могиканин. Форвард, никогда не желавший играть в защите. Истребитель, всегда взлетающий поперек взлетной полосы. Акела, Волк-одиночка. Мизерная часть имен, которые он носил! Ведь, в конце-то концов, что значит имя? Набор букв, символ или что-то большее? Это я сам, то, кем сегодня являюсь, чем сегодня живу.
И ради этого я готов умереть.
Закат между тем становился все бледнее, звезды все ярче, сигнализируя о том, что 15 июня 2010 года подходит к концу, ничего не обещая в будущем, и ничего не требуя от прошлого.
Грустно видеть, как еще один усталый человек прекращает играть в покер…
Сон третий
Начало. Зол и безоружен.
– Господин губернатор, мне кажется, что вы приукрашиваете то положение, в котором оказались. Лима для вас – лишь временное убежище. Ведь вам не хуже меня известно, что армия Сан-Мартина уже в каких-нибудь ста пятидесяти милях от столицы, не пройдет и месяца, как город падет. В связи с этим мне представляется возможным несколько увеличить вознаграждение как мое, так и команды в целом.
Губернатор, худощавый пожилой человек неопределенного возраста, поднялся со стула и нервно потер вспотевшие ладони друг о друга. Подойдя к окну, он пристальным взглядом окинул бухту, у причалов которой, словно насмехаясь над некогда преуспевающим портом, покачивался один-единственный корабль. Погрузка груза шла полным ходом, удивление вызывало лишь небывало мощная охрана, хотя, он слегка скривился от боли в пояснице, если знаешь о характере груза, то даже такая охрана покажется недостаточной.
– Вы знаете нашу цену, сеньор капитан, – сухо ответил он.
– Я торговец. И не являюсь вашим подданным. В предложенной вами сделке меня устраивает почти все, за исключением платы за риск. Согласен,