Был Новый год – как будто осень.
По лужам средь огней плыла,
Среди сиреневых трёх сосен…
Куда-то в небо звал олень:
Садись скорей лететь в салазки.
И провожать год старый – лень…
И где взять времени на сказки?
Я разучилась чуда ждать.
Всё суета… И свет – за краем…
Я не ищу любви опять,
А день свой свет давно убавил…
Но ты ко мне шагнул из тьмы,
Как эльф, неся цветной фонарик,
Когда ждала-то лишь зимы…
Я так давно привыкла к хмари…
Хотелось снега,
Чтоб, как бинт,
Все затянул на сердце раны,
Чтоб серых не было картин,
Где свет пакует чемоданы.
Я знала точно: чудо-эльф
Исчезнет с утренним рассветом, –
И скрипнет жалостливо дверь,
Но колдовского ждать впредь света.
«Остатки снега были на траве…»
Остатки снега были на траве,
Давно пожухлой, под завалом листьев.
Природа не готовилась к зиме.
Качали птицы на рябине кисти.
И ягоды слетали на траву,
Как божие коровки на зимовку.
И дятел всё долбил, долбил кору,
Выстукивал, как врач – сердечко, ловко.
Все почки набухали –
И глаза
Краснели от пыльцы, что на серёжках…
Огни дробила чистая слеза…
По-мартовски орала где-то кошка…
Был Новый год… А значит, всё ж, зима
Должна прийти, хотя забыла сроки…
И из-за туч, вдруг выглянув, луна
Лила свой свет… И пели водостоки…
Все ждали чуда… Был же Новый год!
И огоньки, как светлячки, мигали. –
И я ослепла, как трудяга-крот,
Увидев неизведанные дали.
Рассудка воду свет огней мутил.
И брызги звёзд лелеял чёрный омут. –
И я нырнула в омут тот без сил
За звёздами дрожащими, что тонут.
Твои зрачки тянули в глубину. –
И поняла, что, видимо, пропала,
Коль за наживку приняла блесну.
…Твои ресницы, будто опахало,
Стирали поцелуи с дряблых щёк,
И след зимы с висков смахнули нежно.
И самолёт-ковёр лежал, как луг, у ног.
И так лететь хотелось в неизбежность…
«Когда был город в праздничных огнях…»
Когда был город в праздничных огнях
И изморось висела тонкой взвесью,
А капельки блестели на ветвях,
Как светлячки, что самкам слали вести,
Так захотелось чуда и любви,
Что выпал снег,
Скрыв грязь на тротуарах.
А год кончал свой спринтерский забег,
И чувствовал себя больным и очень старым.
Ты руку протянул –
Послал сигнал, как светлячок,
Огней бенгальских всполох.
Как будто выключателя щелчок… –
И хлынул свет на отсыревший порох…
И озарил усталое лицо,
Подковою сложившиеся губы,
Зрачки-воронки,
В каплях пальтецо. –
И