И Родина наша в крови и слезах.
Там год сорок пятый и плачет победа
От горя и счастья глазами живых.
И горькую горько пьют старые деды
За внуков, геройски погибших своих.
Вам Слава! Кто в горе Отчизну не бросил.
Кто Родину предал – тем участь одна.
Мы память поднимем и мы ее спросим.
Нам правду святую расскажет она.
Слёзы льются мужеством из глаз
Мы нашли его не просто мертвым
Средь открывших тайну гор и скал.
Ужас встал в груди, дыханьем спёртым –
Что ты сделал, вражеский кинжал?
Я смотрел на то, что было телом,
И мутнело медленно в глазах.
Мы поклялись мстить за это дело,
Пока бьётся жизнь у нас в сердцах.
…Взвод тогда попал наш в окруженье,
Выстрелы обняли с трех сторон.
Нам успеть пройти через ущелье –
Там, в долине, ждал нас батальон.
Только кто-то должен был остаться,
И, не зная как, но встретить смерть.
Тихо он сказал: – Спешите, братцы,
Я останусь, чтобы вам успеть.
Надо их держать, нельзя иначе.
Выхода другого нет у нас.
…Родина, сыны твои не плачут,
Слезы льются мужеством из глаз.
Мы обнялись, словно в поединке,
И под вой смертельного огня,
Крикнул он: – Живи! Привет Маринке,
Пусть детей рожает без меня.
Спас он взвод, и мы пройти успели,
В спину нам ударил их огонь.
…И громил душманов по ущелью
Взорванный тревогой батальон.
Мы нашли его не просто мертвым.
Смерть пришла к нему не от свинца.
И в глаза вонзённые отвёртки
Закаляли мужеством сердца.
…Горы в ужасе страшном закрыли глаза.
Зарыдали в молчании скалы.
И катился по склону родник, как слеза
Материнской беды и печали.
Был приказ наступать…
Нам бы стоит назвать
Ту Соленую падь –
Горькой.
Здесь пришлось нам отдать
Жизней славных ребят
Столько!
Был приказ – мы пошли
И к врагу подошли
Тихо.
Смело ринулись в бой.
Каждый дрался с судьбой
Лихо.
На проклятую падь
Шли опять и опять –
Надо!
Хоронили бойцов.
Стариков и юнцов.
Рядом.
Здесь погиб командир,
В гимнастёрке пять дыр
Страшных.
Слёзы горя в глазах,
Боль утраты в сердцах
Наших.
Как детей нас любил
И с врагами учил
Драться…
Он недолго страдал,
Он губами шептал:
– Братцы!
– Что за глупый приказ, –
Он сказал в первый раз,
Грубо.
Нас послали на смерть.
Все останемся здесь
Трупы.
Он