Кусками свинцовыми – небо…
А ей бы чаю – один глоток,
А ей бы – кусочек хлеба…
Трясло, лихорадило каждый этаж…
Снег набивался снаружи…
Она сжимала в руке карандаш –
Бессмертье своё и оружие.
Сердцем, кровью, жизнью своей,
Лёжа без сил на диване,
Страшную летопись страшных дней
Писала девочка Таня…
Откуда ж силы такие брал
Маленький сердца комочек,
Чтоб всех живых насквозь прожигал
Вечный огонь этих строчек?..
Уже – карандаш не держался в руке…
И строчка ползла на строчку…
И некому стало в её дневнике
Поставить последнюю точку…
Наша Земля зажата в тиски
Ядерных испытаний.
Люди! Помните эти листки!
Помните девочку Таню!
Девушке по имени Катюша
«Расцветали яблони и груши» –
Эти строчки знает пол-Земли.
Ведь в бессмертье с песней о Катюше
Наши деды и отцы вошли.
И живые будут помнить вечно,
Как Катюшу Волгину вели,
Чтобы страшно и бесчеловечно
Прохрипеть – пролаять: «Фойер! Пли!..»
Но огонь гвардейских миномётов,
Тех, что как «Катюши» знаем мы,
Защитил Россию от налёта
Вражеской коричневой чумы…
Ты сегодня можешь жить спокойно,
Жить, не опасаясь ничего.
Только будь всегда, во всём достойна
Имени простого своего.
Валентин Медведев
Москва
Письма с фронта
Посланья писали бойцы
Любимым, родимым куда-то.
И вдаль их несли, как гонцы,
Такие же почты солдаты.
Порой приходилось писать
В окопах под грохот снарядов,
Когда было трудно сказать,
Что мы отобьёмся от гадов!
И часто – посланье всё шло
С последней надеждой о встрече,
А тот, кто писал, как назло,
Отправился, видно, далече!
Простой треугольник письма,
Без марки и даже конверта,
И текст, лаконичный весьма,
За час или меньше до смерти.
Судьба солдата штрафбата
Песня
Штрафником он с неделю служил –
Уголовник, судимый когда-то.
И над ним чёрный ворон кружил,
Скорой смерти предчувствуя дату.
А ему так хотелось пожить
И свободы глотнуть хоть немного,
Чтоб потом ни о чём не тужить,
Если выйдет отправиться к Богу.
Он затем и пошёл на войну,
Чтобы кровью купить ту свободу,
Чтобы смыть этой кровью вину
Пред страною за прошлые годы.
Но его, даже первая, кровь
Оказалась, к несчастью, последней!..
Не успел он пропеть про любовь,
Не услышал