– Что ж ты сразу не сказала, что ты из наших? – спросил стилист и взялся рассматривать мое лицо и волосы. – Зови меня Рокси! А мне тебя, солнце мое, как называть?
– Нина! Нет, Неля! Ой, Ника! – запуталась я.
– Все, понятно. Больше тебя не буду ни о чем спрашивать. Первый раз в эфир, да?
Я кивнула.
– Читай, радость моя, читай.
Я последовала совету Рокси. Хотя он меня всячески отвлекал, выщипывая мне брови или нанося краску на лицо.
Несмотря на все эти отвлекающие факторы, мне удалось прочитать все статьи. Оказывается из пяти тем, вышедших сегодня в эфир, 2 принадлежали Прохорову, 1 Игорю Авсееву, 1 Елене Симовой, ну и последняя была моя. По сути, этот репортаж мог прочесть и Петр. Он много сделал для сегодняшней передачи. Все-таки составил две новости, причем довольно таки интересны. Он всегда интересно писал, возможно, поэтому считал себя выше остальных.
– Детка, читай вслух, чтобы разработать произношение – посоветовал Рокси. – Все, кто у меня гримировался так и делали.
Я начала произносить текст и тут начались проблемы. Я была рада, что не поссорилась со своим стилистом. Сколько он дал мне ценных советов за это время! Будто бы сам не раз читал новости в эфире.
– И не переживай, детка! Все-таки не прямой эфир! – сказал он мне, когда я поднималась с кресла значительно похорошевшая. – Удачи, солнце мое!
Поблагодарив Рокси, я направилась на съемки. Земля уходила из под ног. «Я не смогу! Я не справлюсь! Это не мое!» – проносилось в моем мозгу. «Почему я такая слабая? Нет! Я должна взять себя в руки» – пыталась я себя уговорить. Но каждый шаг давался мне все труднее. Я понимала, что у меня начиналась паника. Такого чувства я еще никогда не испытывала, когда ноги словно деревенеют, коленки от дрожи бьются друг об друга, челюсти все больше сжимаются, а в голове внутренний голос кричит: «Спасите!» и хочется убежать куда-нибудь далеко, где никого нет. Но я не собиралась так быстро сдаваться, так как начальник мне это так просто не спустит. Нет, меня не уволят! Это было бы слишком просто. Но к концу недели, нет, к концу дня я буду молить об увольнении! Начальник сделает все для этого. Поэтому я неотступно следовала изначально заданной траектории. И вот я уже открываю дверь. Сразу взглядом вырываю из толпы Успелову. Презрение и ненависть в ее глазах зашкаливают. Она идет в моем направлении и замедляется прямо рядом с моим ухом:
– Журналисты у нас теперь так действуют? Крадут чужие идеи? – тихо сказала она мне, не поворачиваясь, после чего хмыкнула и добавила низким голосом – Подавись!
И Татьяна удалилась, я слышала, как за ней захлопнулась дверь. Не обращая внимания на случившееся, я пошла прямиком к столу, за котором должна была читать текст и чуть не упала, оступившись о незамеченный мной выступ. Оказывается, сама сцена находилась на небольшом подиуме для удобства съемки. И, обнаружив это открытия, я поднялась на ступеньку, оказавшись недалеко от своей цели – стула, куда я стремилась