Вик подсел ближе, и Даша оперлась ему на плечо, положила на него голову. Вокруг все кружилось, а собственное дыхание казалось настолько горячим, что обжигало горло.
– Я тогда так испугалась, что кто-нибудь зайдет и увидит меня с ней. Не за нее, за себя. Такая эгоистка!
Девушка всхлипнула и повернула голову, вытирая об рукав Вика навернувшиеся слезы.
– Думала, что если зайдет тот, кто её приковал, то сидеть нам обеим в том подвале… А я не хотела так умирать или жить! Даже не знаю, как хуже. Пусть лучше бы быстро убили, чем так, в подвале… Так долго.
Вампир приобнял её за плечи, слегка сжал одно плечо.
– Или даже полиция, – продолжила Даша. – Представляешь, что бы подумали полицейские, если бы нашли там с ней меня? Кто бы мне поверил, что я не знаю, как она там оказалась? Это же я там живу, там везде мои отпечатки.
Вик промолчал, но продолжил её обнимать.
– Представляешь, я просто ушла. Сказала ей, что обязательно помогу, и сбежала. Ни полицию не вызвала, ничего! Только имя её знала, даже родственникам не смогла бы сообщить, где она, чтобы они помогли.
Она сама не заметила, как перешла с вампиром на «ты». Впрочем, Вик явно не был против.
– Да я и не собиралась! Сбежала, как трусливая тварь. И дома сидела тише воды ниже травы. Сначала думала: прибегу, тут же маме с папой расскажу, они разберутся. А пока в такси ехала… Даже клятый мольберт не забрала… В общем, в такси подумала, что они могут знать. И так сразу страшно стало, еще страшнее, чем было.
В процессе рассказа девушка не заметила, как оказалась у Вика на коленях. Вампир покачивал её на руках, как маленького ребенка, прижавшись губами к её виску, а Даша продолжала давиться слезами, вспоминая собственные ошибки и признаваясь в них совершенно, казалось бы, постороннему человеку. Не-человеку. Вампиру.
– Я дома вела себя тихо, как мышка. Слово сказать боялась. Уходила в школу, потом отпрашивалась после занятий у родителей. Сидела у подружки, иногда на ночевку оставалась. Если бы не чистые вещи, вообще бы не возвращалась, но боялась, что они что-то заподозрят. Они меня хорошо знают. Мама сразу чувствует, если что-то не так. Так все мамы, наверное, чувствуют.
Она зарыдала громче, подвывая, и вампир прижал её к себе чуть крепче, зашептал на ухо что-то успокаивающее. Даша не разобрала, что он говорит, но от этого шепота почему-то стало легче. Она не сразу поняла, что подчиняется тихим приказам мужчины: не бойся, не плач, успокойся.
– Потом подумала, что нельзя Ксенью там оставлять. Не по-человечески это… Печать на всю жизнь. Не смогу жить с таким… Не смогла бы. Я вернулась, а её там нет. Вообще. Ни следа. Я думала, привиделось, кошмар. А потом… на трубе вмятина. Где цепь от наручников была. Она дергала сильно, наверное.
Девушка замолчала, и вампир сам поднес к её губам чашку, вынуждая сделать глоток. Она подчинилась, и на секунду в животе стало безумно горячо, а затем истерика отступила. Волшебное лекарство.
– Я нашла у папы на