Тем временем Киров достал из внутреннего кармана пальто сложенную вчетверо бумагу и протянул ее Шаумяну.
Это был мандат, подписанный предсовнаркома Сталиным, в котором говорилось, что товарищ Костриков Сергей Миронович является специальным представителем Совнаркома на Кавказе.
– Я послан к вам, – сказал Киров, – для того, чтобы помочь вам разобраться в политической обстановке, которая сложилась на Северном Кавказе и Закавказье, и оказать содействие в установлении подлинной советской власти и организации корпуса Красной гвардии. Ну, и для организации бесперебойного снабжения Советской России нефтью. А это товарищ Рагуленко – командир сводного батальона Красной гвардии. С ним – пятьсот штыков личного состава, один бронепоезд и десять пушечных бронированных боевых машин на гусеничном ходу.
– Товарищ Костриков… – начал было Шаумян, но представитель Совнаркома прервал его жестом руки.
– Можете называть меня по партийному псевдониму – Киров, – сказал он, – многие товарищи его знают лучше, чем мою фамилию.
– Так вот, товарищ Киров, – поправился Шаумян, – я хочу поблагодарить товарища Сталина за реальную помощь. Обстановка у нас в Баку действительно сложилась трудная, и без поддержки Петрограда мы вряд ли сможем удержать в городе советскую власть.
Киров понимающе кивнул головой. О бакинских делах он знал лишь по тем материалам, с которыми его познакомили в Петрограде. Но нечто похожее происходило и во Владикавказе. Лишь стоило центральной власти пошатнуться, как из всех щелей повылезали местные наполеоны, которым хотелось обустроить отдельно взятое ханство, эмирство, государство в отдельно взятом хуторе, станице, ауле. Самое поганое заключалось в том, что за этими наполеонами была какая-никакая вооруженная сила. И одной лишь грубой силой порядок тут не навести. Можно, конечно, снести артогнем мятежный аул или станицу, но это могло лишь еще больше раскочегарить пламя мятежа.
– Вот что, товарищ Шаумян, – сказал Киров, – негоже решать серьезные дела прямо тут, на перроне. Давайте проедем к вам в Бакинский комитет РСДРП, где и продолжим нашу беседу.
31 января 1918 года. Баку, Бакинский комитет РСДРП. Председатель Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов Степан Георгиевич Шаумян
– Товарищ Шаумян, – произнес Киров после того, как все расселись за длинным столом для заседаний, – я хочу передать вам слова товарища Сталина, которыми он напутствовал меня перед отъездом в Баку. Он сказал буквально следующее: