«А вот и открывшийся от удивления рот кондукторши. Поприветствуйте его!» – как-то по-особенному ликовал внутри себя Знаков.
«Можно положить туда скомканный билетик. Болтается в руке клочок бумаги, а выбросить жалко – вдруг пригодится, для чьего-нибудь рта, например».
И, не упуская времени, Дима…, нет, не подумайте, не бросил ей в рот билет, а просто повторил:
– Идите в задницу, мадам! – и не спеша, вышел из автобуса.
Бранные, доселе им неслыханные, и жутко скверные слова продолжались сыпаться на спину ещё с минуту, пока он не прошёл достаточное расстояние, закрывшее уши от места локации взорвавшейся жирной бомбы.
«Всё хорошо, так нужно. Она попросила, и я дал ей, что просила» – успокаивал он себя.
Наряду с лёгким смятением «что вообще произошло?» и «что вселилось в меня?» состояние невесомости не покидало его. Внутри от приятного возбуждения, от ощущения новых неисследованных возможностей закипал новый человек. Мозг трудился на полную катушку, как будто Димкины нейроны в один миг решили: «Давайте размножаться!» И со скоростью, свойственной микрокосмосу, приступили к производству новых маленьких нейронов, а те, в свою очередь, других нейронов, и так далее. Они заполонили нервную систему, их стало так много, что эта не запланированная вакханалия нейронов в возбуждённом круговороте мыслей просто разрывала голову Знакова. Разум превратился в машину с неограниченными ресурсами и возможностями.
«Сегодня всё не так как обычно».
Сегодня наступило пробуждение – сон отлепил нелегкое покрывало мутных бесцветных красок жизни и отпустил.
«У меня изменилась душа».
Зачем он сказал этой женщине столь неприятные слова? Да, что на него нашло? К тому же, это абсолютно не приемлемо для него, для джентльмена. Он не мог знать наверняка, да и необходимости в их поиске ответов уже не существовало.
«Ну-у, ничего. Я думаю, она переживёт. От неё не убудет, ведь её так много».
Обуянный собственными размышлениями, молодой человек поспешил на работу. Лёгкое серое короткое пальто и объёмный синий шарф, закрученный вокруг шеи, придавали более чем респектабельный вид. Он не привык опаздывать туда, где за последние пять лет провёл большую часть своей жизни. Обычной жизни. Дима практически жил на работе, что с достаточной болезненностью принимала супруга, а иногда отказывалась воспринимать вообще. Особенно в те нелёгкие для Знакова дни, вынуждающие оставаться допоздна и возвращаться практически на рассвете.
Он вскинул руку, и обнажённые часы на правой руке напомнили о вероятном возникновении напряжённого разговора с начальником. Его директор Пётр Иванович последнее