Сейчас Виктор смотрел на футбольное поле, вытоптанное, без травы, и было тяжко на душе. Усидский прав – Марик тебе никто, так что нечего показательно грустить и хмуриться, будь собой, будь естественным. А он и ведёт себя естественно – впечатления очень свежи, и он не привык к смертям, чтобы совсем не реагировать на безвременный уход молодого человека!
Подошёл Усидский.
– Обрати внимание на Светлану, – сказал он, подсаживаясь рядом.
– Зачем? – не поднимая головы, спросил Виктор.
– Бледная она какая-то.
– На солнце перегрелась.
– Может, и так…
– Что ты всё время что-то замечаешь, что-то примечаешь? – озлился Виктор.
– Взгляд у меня такой – всё вижу..ю
– Ха-ха. Всё, что было не со мной – помню… Как Лев Лещенко пел…
– Кобзон. Кобзон эту песню пел.
– А Лещенко не пел?
– Может пел, может, не пел… Короче, программа была, и там Лещенко рассказал случай. Его срочно вызвали на какой-то важный концерт, там, где всё начальство… А он песню плохо выучил – не успел. Вышел на сцену. Все кремлёвские в первых рядах. Оркестр начал играть, а он слова забыл. Не помнит, и всё! Оглядывается на всех беспомощно. Не помнит! Оркестр сыграл вступление – он молчит. Сыграл второй раз – молчит. Тут из-за кулис выглянул конферансье, прошептал зло:
– Пой, сука!
И он всё вспомнил, и спел…
Виктор посмеялся, толкнул Усидского плечом:
– Дурень ты… Помнишь, как здесь школяров переиграли? – кивнул на поле.
– Помню.
– А что было после, помнишь? Вечером.
– Тоже помню. Были танцы, и кто-то из наших заработал по морде.
– Морде… – Виктор хохотнул. – В рыло, может быть? Это по радио передавали: Марина Георгиевна, вы написали нам, что ваша соседка вас оскорбила, назвав вас «свинячья морда», сообщаем вам, что она не права – во-первых, у свиньи не морда, а рыло, а во-вторых, не свинячья, а свиное. Свиное рыло, вот как она должна была на вас сказать…
– Ха-ха. Точно… Но Катыпов у нас свинину не ест, значит, у него морда.
– Физиономия у него. С него местная братва решила снять модный ремень, вызвали из клуба на улицу, стали грубо распоясывать, он отмахнулся, но ему и вставили несколько раз в лицо, нос раскровили как следует.
– Мы все хотели тогда драться с местными. Схлестнуться сразу, чтобы поставить все точки над и.
– Если бы Калина Михайловна нас не отговорила, ничего бы плохого после не случилось бы… Своим молчанием, покорным терпением, мы развязали им руки, дали сесть себе на шею. Агрессору надо бить по рукам сразу, а после получается очень…
– Получается то, что получается…
Петрин убрал со стола бумаги, вытащил из сумки купленные в буфете бутерброды.
В кабинет вошла лейтенант – она была помощником следователя.