Настало время поговорить о двух командах, метафизически кружащих вокруг острова Кнайпхоф. Они там всегда, гребут вокруг острова в будни и в праздники; не факт, что они вам явятся, эти команды, но они там есть; несомненно.
Во всякую погоду, скинув с плеч неспортивную реальность, они гребут по всем рукавам Преголи, и, если кто и знает всю подноготную реки, так это они.
Они были всегда; в немецкое время они звались… как-то иначе; в советское время ещё как-то; потом пауза. Вместо них рыбаки, балтфлот и эллинги; 90-е годы – и вот снова они в силе, снова режут реку по волне, пронзая вёслами туман и морось, жару и солнце, брень и гладь.
И тут появились баскетболисты. Вдруг откуда ни возьмись; пришли под пыльную эстакаду и устроили там баскетплощадку уличного класса.
Им сказали: «Тут же неудобно, пыль да грязь да копоть от машин, вредно и нелепо!» «Ничего-ничего, – ухмылялись баскетболисты, – мы привыкшие!» «Ребята, а вы не хотите сделать такую классную площадку там, где она воистину нужна – в Балтрайоне, например? Подростков от бутылки и от районных братков поотнимать, во спорт благотворный перетянуть?» «Не, не хотим», сказали те, ухмыляясь. «Мы инвесторы, и хотим здесь, на острове, а в Балтрайоне не хотим!»
«Ага», понимающе сказали вопрошающие. К тому же по-настоящему играть баскетболисты на острове не стали – для фотокамер пару раз сыгранули, и растворились в пыльной суете. «Ага!» – ещё раз сказали вопрошающие, и вопросов ни у кого не осталось
…И тут однажды наступил четверг.
И случайно команда гребцов, что в каждую погоду наматывает круги вокруг Кнайпхофа, встретилась с командой баскетболистов-призраков, что возвращались с внезапного стритбола на площадке под мостом. На набережной встретилась, в сумраке, после заката. Одни кряжистые и широкоплечие, в тельняшках, другие длинные и везде глазами ищут корзину. В сумраке встретились.
– Вы кто? – спрашивают гребцы, изумлённо почёсывая мозоли. (Как там весь Оксворд занимается греблей? непонятно, ведь все ладони в мозолях размером с пятку!? А мышца! Вся рука – сплошная мышца ведь! Гребёшь-гребёшь по Темзе, а потом идёшь анализировать сонеты Петрарки…) – Кто такие, и отчего призрачны? На небе свет благих светил потух – И жизнь былую форму потеряла, И среди нас на удивленье мало Таких, в ком песен не скудеет дух… – декламирует гребцовый капитан и мигает своей команде.
Баскетболисты встревоженно мнутся. Одно дело – быть призраком в медиа, во СМИ, другое – встретить случайно на Кнайпхофе, куда приходишь раз в год по обещанию, этих гребцов. Загребут, если что – закачаешься… уже стихами угрожают…
– Да мы так! – жмутся баскетболисты, длинные жерди, глазами показывая, что неместные. – Нас попросили, мы и пришли разок… мы ж тут неместные, понарошку…
Тут меньшой из жердей, метр восемьдесят росточком, случайно залетевший в баскетбол из команды ломзенских футболистов, вдруг выпаливает:
Конец