Автобаза работает на пределе, и стоит одному БЕЛазу выйти из строя начинаются проблемы. Вначале на заводе, затем и в цехах «Муки». А если два БЕЛаза встали – туши печь. И оставшиеся на линии машины поворачивают на первый поток. Хотя бы его обеспечить работой. Да и с запуском старых цехов больше мороки. Поэтому из двух зол приходится выбирать наименьший, хоть и малопродуктивный – останавливать второй поток ДСЗ, и третий цех «муки», но его мельница обычно крутится вхолостую.
Иногда останавливали мельницу, поскольку в цехе какая никакая, а автоматика. И её легче запускать.
С этим известием мастер и пришёл, – предупредить об остановке цеха. Но не успел выложить эту новость первым.
Защелкал селектор и из него послышался голос Дуни Кузякиной.
– Нин! Нина-а!
Нина нажала на чёрную кнопку переговорного устройства, представляющий собой небольшой ящичек, прикрепленный к столу металлическими уголками, как ножками. В селекторе щёлкнуло, и Нина ответила:
– Толкуй!
– Шабаш девонька, приехали.
– Ну, у вас вечно – то приплываете, то приезжаете.
– Так организма такая, – хохотнула Дуняша. – Машин нет, ни везут, ни едут.
– И надолго?
Из круглого зарешеченного динамика отвечали:
– Похоже, до конца смены.
– Спасибо, обрадовала.
Нина отпустила кнопку и посмотрела на мастера.
– Ты с этим пришёл?
Тот кивнул и сел за стол.
– Эх, господя-а… – вздохнула Притворина и достала из ящика стола дежурный журнал. В нём операторы пультовой фиксировали все изменения режима.
Маша выжидающе смотрела на мастера. Тот курил, не отводя от пепельницы взгляда. Поскольку цех останавливался, она была уверена, что нет особых причин удерживать её на работе. Можно уйти не в ущерб производству.
Но Филипп молчал.
– О, господя-а, – вновь произнесла Нина, отодвигая от себя журнал. – Вот и поработали. Ты не звонил в гараж?
– Звонил, – ответил Филипп. – У одного БЕЛаза ступица колёс полетала. Другой – на дороге разулся, баллон лопнул. Пока притащат в гараж, пока отремонтируют…
– А время-то… уж три часа доходит.
Упоминание о времени Машу подстегнуло. Она не выдержала молчание мастера.
– Филипп, ну как, отпустишь меня? Цех-то всё равно стоит.
– Я сейчас был на галереях. На первом наклонном, почему просыпи не убраны?
– Как не убраны? – удивилась Маша. – Я всё там убрала.
– Пойдём, покажу.
Филипп поднялся. Маша поднялась вслед за ним.
Нина дёрнула бровью, провожая обоих. Её интриговала развязка. Сюжет этот ей был знаком, уже проходили такую сценку… Она хорошо понимала поведение Филиппа, его куражливость, задумчивую молчаливость.
Они спустились по уличному трапу, обогнув здание цеха, пошли по дорожке, выложенной под окном, как парапет,