А все же борюсь я в надежде
той светлой удачи,
Духовность, любовь в этом мире
еще что-то значат.
Не страх за себя ощущаю в иные минуты,
А знаньем и чувством борюсь
со злом и со смутой.
Хотя ощущал иногда я свои неудачи,
Но стойко держался,
– держусь и творю, и не плачу.
Пока не окончена жизнь и не оборвалась дорога,
Я ввысь устремлен – и в науке, и в поисках Бога.
И будто кузнец, проявляя уменье, упорно,
Рисую, пишу ежедневно
я с юношеским проворством.
Я трачу все силы, все помыслы и все нервы
И знаю, как гениям трудно давались шедевры.
Я верю художникам, что кисти их волосяные
Злодею, невежде уста зашивают поныне.
Их роль велика в торжестве гуманизма и веры,
Иначе бы мы не ушли из звериной пещеры.
Душою чуток я всегда, как и любой еврей,
И острый разум мой прямой советчик ей.
А чувства, порождают все искусства,
Дают науке тысячи напутствий.
Роднит науку и искусство вдохновенье,
Единое души и разума движенье.
Служенье истине и красоте,
Оно и близко, и подвластно мне.
И есть отдача для людей. А значит,
Чем больше создаю, тем становлюсь богаче,
Хотя в стяжательской погоне-маете
Унижен дух, он обречен быть в нищете.
Конечно, в прошлом я грешил и ошибался,
Но верным вдохновению остался.
Теперь я в одиночестве творю, вдали от суеты,
Но все мучения – во имя правоты.
Хайяма, Пушкина и Пастернака я читаю,
Великих грешников скопцам предпочитаю.
Ночные бденья, новая заря…
Встречаю утро я, с пером и кистью говоря,
А иногда с резцом портрет творя.
Мои теории, картины, байтов ряд –
В сокровищницу духа тоже скромный вклад.
Пусть не прославится навеки мое имя,
Но поисками я горжусь своими.
Прервутся все труды, и я уйду, конечно,
Зато познанье, вдохновенье бесконечны!
Путь к шедеврам Ахмата
Эту поэтическую повесть
Я писал другу на совесть,
Для друзей и потомков,
Чтоб познавали, как новость.
Давность, приблизившись, приобретает явность.
Скульптор принес мирные трофеи
С собой, в азийскую сень,
И стал «Виднейшим камнерезом».
В культуре у Востока день.
Много лет общаясь с людьми самых разных возрастов, профессий, я утвердился во мнении, что большинство из них тянутся к прекрасному. Сокровенно. Будто стесняясь. Почти в тайне от себя. Их манит искусство… Загадка притягательных шедевров: Парфенона, руин Помпеи, ансамблей Санкт-Петербурга или Самарканда, на котором хочу остановиться специально.
Ведь мой друг, которому посвящена эта повесть, как раз из этого замечательного города. Позвольте, я немного остановлюсь на Самарканде, городе, как его называют: музей