– То есть вам всё равно, что погибнет Поздняковка? Исчезнет уникальный Дом с писателями?
– Мне не всё равно, – отрезал он, повысил голос. – Именно поэтому я много времени уделяю тому, чтобы их сохранить.
– Провести реконструкцию, оставив один фасад? А стены, а лепнина, декор, интерьер?
– Послушайте, – он сощурился, улыбка превратилась в оскал, – у вас очень благородные романтические представления, но все они устремлены в прошлое. Вы не хотите допустить, что город – живой организм, он развивается. Вашей секте градозащитников хотелось бы всю Москву сделать историческим поселением и вообще ничего не трогать. И пусть оно там гниёт и рушится само.
– Почему же не трогать? Ещё как трогать и как можно скорее, пока не сгнило. Только организовать не так называемую реконструкцию, а научную реставрацию. Как это делается во всех городах цивилизованного мира. Старый центр сохраняется в его исторической концепции, а рядом возникают и развиваются молодые районы. Одно другому не мешает.
Он не удержался от неприязненной ухмылки.
– Знаете, сколько стоит научная реставрация? Думаете, у города есть средства на это?
– Всё ушло на перекладывание плитки? – не сдержалась Инга. – А как же многочисленные инвесторы?
– Инвесторам невыгодно заниматься долгим, дорогостоящим проектом! Скажите спасибо, что хоть как-то восстанавливают все эти здания. Иначе вообще ничего бы не осталось.
– А разве осталось?
Он вздохнул:
– А вы бы лучше посчитали, сколько мы спасли! Вы всё видите в негативе, что вам ни предложи. К сожалению, такая позиция мне хорошо знакома.
– Какая?
– Активный протест, не важно против чего. Протестовать – не работать.
– Знаете что! Олега убили из-за всей этой истории! – выпалила Инга. – Название «Деловой центр будущего» вам о чём-нибудь говорит?
– Вы спятили?? – Он смял салфетку. Инга моргнула, словно по лицу полоснули лучом фонарика.
Какой страх! Будто сигнал светофора резко переключился на красный.
Дерзин быстро взял себя в руки, с нарочитым безразличием посмотрел в сторону, встал, слегка наклонился к ней и сказал полушёпотом:
– Оставьте это дело, пока не поздно.
Он достал из портмоне купюру, кинул её на стол и пошёл к дверям не прощаясь. Как раз в эту минуту официант принёс его заказ.
Весь вечер Ингу трясло от отвращения. Она откупорила бутылку вина, осушила в два приёма и уснула дрейфующим хмельным сном. Утром заставила себя сесть за работу. Пересмотрела материалы, набросала текст еженедельной сводки в блог. О Жербаткине и «Деловом центре будущего» говорить пока нечего.