«Тогда выходит, – отозвалась Заряночка, – что ежели госпожа ваша откажет вам в дарах Дивного Ларца, вы погибли». – «О да, так, – отвечала Атра, – тогда останутся нам только плоды земли да дикие твари, а их так и не научились мы превращать в обед да ужин». При этих словах все трое расхохотались; и молвила Заряночка: «Видите, права я была, нанимаясь к вам в служанки, ибо всякой работе по дому, и в хлеву, и в поле обучена я. Но раз не пожелали вы оставить меня при себе либо не в вашей это власти, не удивляюсь я, что здешняя жизнь вам постыла и мечтаете вы о побеге, невзирая на то, что столь изобилен и прекрасен остров и не знаете вы до поры ни дурного обращения, ни тоски. Ибо, по правде говоря, стоит над вами скудоумная тиранка».
Отвечала Виридис: «И, однако же, милая подруга, не только это усиливает желание наше бежать. Расскажи ей, Атра».
Улыбнулась Атра и проговорила: «Всё очень просто: есть на свете те, что тоскуют по нам и по кому тоскуем мы, и хотелось бы нам быть вместе». Молвила Заряночка: «То, должно быть, родня ваша, отцы и матери, сёстры и братья, и прочие?»
Снова вспыхнули щёки Виридис; и заговорила Атра, тоже слегка краснея, но при том улыбаясь: «Те, кого мы любим, и те, что любят нас, – не жёны, но мужи; и не родня они нам по крови, но чужие – до тех пор, пока не овладеет ими любовь и не заставит их возмечтать о том, чтобы стать с нами единой плотью; и желание их не ведает границ, и жаждут они наших тел, каковые видятся им куда прекраснее, чем, может быть, есть на самом деле. И они станут разделять с нами ложе, и у нас родятся дети. И всё это позволяем мы им охотно, потому что любим их за доблесть, за преданное сердце и за пылкую любовь к нам».
При этих словах Виридис подняла взгляд, и глаза её засверкали, и щёки заалели, и молвила она: «Сестра, сестра! Ровно так же и не иначе, как они желают нас, так желаем и мы их; не просто доброе расположение к ним движет нами, но страсть и любовный жар».
Тут Атре пришлось закраснеться пуще Виридис; однако одно только прибавила дева в чёрном: «Я поведала тебе о том, Заряночка, потому что, сдаётся мне, воспитана ты в простоте и неведении, вдали от мужей; однако в мире сыновей Адамовых об этом знает всяк и каждый». Отвечала Заряночка: «Правду сказала ты про меня. Однако о подобной любви каким-то образом проведала я задолго до дня сегодняшнего; и теперь, в то время как беседуем ты и я, кажется мне, что древнее это знание волною нахлынуло на меня и переполняет сладостью сердце. О, что за чудо – обрести в ком-то подобную любовь и быть любимой подобною любовью!»
«Не бойся, дорогая сестрица, – отозвалась малютка Виридис. – Такая, как ты, не станет жаловаться на безответность