Сердце Заряночки дрогнуло, и побледнела она и задрожала, но молвила: «О, дорогая леди, нельзя ли мне в таком случае покинуть остров тем же путём, каким прибыла я сюда, – так, чтобы Королева не прознала? – после того, как дала бы ты мне ломтик хлеба, ибо голодна я». Отозвалась облачённая в золото дама, глядя на гостью жалостно: «Нет, девушка, нет у меня иного выбора, кроме как отвести тебя к нашей госпоже; ибо, скорее всего, она тебя уже углядела сверху. Ибо Королева наделена зрением гораздо более острым, нежели пристало смертному. Но что до еды, погляди! – поспешая сюда, я захватила с собою белый хлебец, а с ним и сыра; ибо подумалось мне, что гостья, верно, проголодалась». И она протянула девушке снедь. Заряночка взяла хлеб и сыр, и расцеловала золочёной даме руки, и не смогла сдержать слёз, но прямо за едою и разрыдалась.
Тем временем золочёная леди обратилась к ней и сказала: «Однако же, бедная ты девушка, возможно кое-что измыслить тебе в помощь; тотчас же поговорю я о том с моими сёстрами, а обе они куда мудрее меня. Мы сёстры не по крови, но в силу любви и дружбы. И не сомневаюсь я, что, поднимаясь к дому, мы повстречаем их в саду. Однако же, вот приглядываюсь я к тебе: и что ты за красавица!»
«Добра ты и приветлива, – отвечала Заряночка, улыбаясь сквозь слёзы, – как бы мне узнать, каким именем называть женщину столь милую?» – «Называй меня Аврея, – отвечала незнакомка, – а вторая моя сестра зовётся Виридис, а третья – Атра; так сложилось согласно цветам наших одежд*; других же имён у нас ныне нет. Ло! – а вот и Виридис идёт к нам через луг».
Взглянула Заряночка и увидела, что подходит к ним женщина, одетая во всё зелёное, в венке из роз. И вот приблизилась она и приветствовала Заряночку добрым словом. Виридис, миниатюрная, в отличие от высокой и пышнотелой Авреи, однако сложенная безупречно, тоже отличалась редкостной красотою. Светло-каштановые её волосы слегка вились; у неё были тёмно-карие глаза, скорее удлинённые, нежели большие; полные, алые губы; нежные, гладкие и свежие щёки, напоминающие розового оттенка жемчуг; руки маленькие и изящные; всё её тело покоряло мягкостью округлых очертаний; а на лице отражались сострадание и доброта.
Внимательно оглядев Заряночку, она поцеловала девушку и молвила: «Как бы хотелось мне, чтобы удел твой оказался счастливее, ибо ты прекрасна, и всяк, в чьём сердце нет зла, должен бы любить тебя». С этими словами Виридис извлекла из сумы всевозможные лакомства и молвила: «Поешь немного, ибо ты, должно быть, голодна; и пойдём же повидаемся с нашей третьей сестрицей, что куда мудрее нас».
И пошли они, все трое, и, перейдя через луг, поднялись на