– Если бы поменяло местами бумажки, а то ведь стащило документ из моей папки! Узнает Сапожникова, что я эту бумагу до сих пор не отправила, мне же ещё и достанется.
– Правильно, Клавочка. Не в твоих интересах поднимать шумиху, эта история выеденного яйца не стоит. Пойдём лучше фирменного Викиного чайку попьём, стресс как рукой снимет. А потом вернём всё на свои места: документ в зал военной славы, а запрос на почту.
Глава 9
Аня проснулась задолго до звонка будильника. Как всегда ночью, накануне любой поездки, она плохо спала. Это стало уже давно сложившейся недоброй традицией. Растрёпанное, заспанное отражение в зеркале ванной комнаты заставило её улыбнуться: «Привет, красотка»! Прошлёпав босыми ногами на кухню, Аня поставила на плиту чайник, рассчитывая на то, что чашка крепкого кофе придаст, наконец, ей бодрости, поскольку надежды на прохладный душ не оправдались, и она по-прежнему чувствовала себя разбитой.
Уже в семь утра ей надо быть возле музея, где её будет ждать Василий Петрович, водитель, с которым и предстояло путешествие в Шалеевку. Аня часто бывала с ним в деловых поездках. Человек он был весёлый, разговорчивый, поэтому время в пути пролетало незаметно. Прождав некоторое время, Аня забеспокоилась и уже собиралась звонить Василию Петровичу, когда увидела подъезжавшую машину. Это была не музейная «Нива», а роскошный внедорожник Аркадия.
– Доброе утро, Аня. Я вижу, моё появление для тебя явилось полной неожиданностью, для меня, признаться, тоже. Василий Петрович не смог завести «Ниву» и позвонил мне. В Шалеевке нас ждут сегодня, отменять поездку нельзя, поэтому поедем на моей машине. Надеюсь, ты не станешь возражать?
Возражать не было смысла, поэтому Аня молча села в машину. Аркадий суетился, протирал зачем-то приборную панель, которая и без того сияла, словно зеркало, и что-то без умолку говорил. Аня вдруг отчётливо поняла, какое чудовищное волнение скрывается за этой суетливостью, и ей стало жаль Аркадия. Он показался ей таким несчастным, что она на мгновение забыла о том, какие беды обрушились на её голову по его вине. Сейчас он казался ей беззащитным маленьким ребёнком, который нечаянно разбил дорогую вазу и, боясь наказания, сбивчиво и торопливо рассказывал маме, что это сделала кошка Мурка. Да и в чём, собственно, он виноват? В том, что в решающий момент смалодушничал, не смог принять ответственного решения, достойного настоящего мужчины? Так ведь не каждый зрелый мужчина способен принять такое решение, а в то время они были, в сущности, детьми. Все эти годы Аня таила в своём сердце обиду на Аркадия. Ей казалось, что простить его она не сможет никогда. И вдруг сейчас, в одно мгновение, она поняла, что обида прошла, исчезла без остатка,