и уставилась в зеркало, прикидывая, успеет ли до прихода Гарри нарисовать себе лицо гораздо более красивой, чем она сама себя считала, женщины. Ее отдыхающая от гнета косметики утренняя физиономия никого, как полагала Вика, не могла порадовать, кроме разве что шестилетней Анны, которая, впрочем, еще спала, выставив из-под одеяла круглую попку в белых трусиках.
Вика скептически изучила в зеркале свое увядающее отражение и решила, что сойдет и так – приятно побеседовать с Гарри вполне можно было и без макияжа.
II
С Гавриилом Данелией Вика познакомилась в местном театре в трепетный для него (театра, разумеется) момент. Решался вопрос почти гамлетовский: быть или не быть спектаклю театра на всероссийском фестивале, который (поскольку это было еще самое начало восьмидесятых) должен был прославлять героический образ рабочего человека на современной ему сцене.
Спектакль местного театра тематике фестиваля не очень-то соответствовал. Героический образ там был, но человек был не рабочий. Скорее, работник, притом партийный и довольно высокого ранга, что не мешало ему быть весьма и весьма положительным. Гораздо положительнее, чем все другие герои – тоже партработники-аппаратчики и тоже очень неплохие. В те времена это было нормальным явлением и в литературе, и на сцене.
Впрочем, героическая рабочая личность в спектакле тоже присутствовала, но – исключительно за сценой. О ней много говорили, даже передавали по трансляции ее мужественный голос, но на сцене эта рабочая личность так ни разу и не появлялась, совершая свои трудовые подвиги скрыто и ненавязчиво.
Таким образом, надо было решить сразу две проблемы: совместим ли описанный спектакль с тематикой фестиваля, и если – да, то соответствует ли его идейно-художественный уровень уровню фестиваля. Решить эти проблемы и пригласили критика Данелию из Москвы. Впрочем, главный режиссер театра, он же отец (или мать?) спектакля не очень волновался. Вернее, он волновался, но лишь до тех пор, пока Москва не дала добро на приезд в Г. своего человека. Ну, а раз уж критик едет в Г., то и спектакль автоматически едет на фестиваль.
В общем, Данелия должен был спектакль смотреть и обсуждать, а Вика это событие в своей газетке освещать, если результат обсуждения окажется для театра положительным. В положительности же результата Вику заверила завлит театра Длинная Ляля – Викина, по рабочей необходимости, большая приятельница. Ляле немного не хватало образования, и поэтому она высоко ценила свою дружбу с Викой, полагая, что она дает ей возможность расти над собой.
Смотреть спектакль в очередной раз Вика не собиралась. Она решила познакомиться с критиком до его начала, уговориться об интервью, а потом до обсуждения отсидеться в Лялином кабинетике.
***
Лялю и критика Вика обнаружила в фойе. Принаряженная по случаю московского гостя, изящно гарцующая