Бутерброды и чай она отнесла в гостиную для Лукьяненко и его команды, а детей покормила в кухне: Дашка и Марик любили кушать за стойкой, сидя на высоких табуретах.
После обеда она уложила Дашу спать, а Марик устроился наверху, у телевизора.
С сыном Диана собиралась поговорить – без его помощи ее план был совершенно безнадежным Ему только десять, но он сообразительный, крепкий парень. Наверное, похож на Костю в детстве. В любом случае, он сейчас ее единственная опора.
Диана спустилась на кухню помыть посуду и поймала себя на мысли, что ее тянет закурить. Она не курила с тех пор, как узнала, что беременна Мариком, и по сегодняшний день, и даже желания опять взяться за сигарету у нее не возникало. И сейчас Диана вначале одернула саму себя, но, подумав о том, что может с ней случиться в ближайшие сутки, взяла с подоконника сигареты. Снявши голову, по волосам не плачут.
Скорее бы пришла ночь. Диана опять вернулась к мыслям о том, что должна будет сделать.
«Единственный путь из дома – через веранду второго этажа. До земли – четыре с половиной метра, если связать в длину три простыни, можно спуститься.
Наверное, Лукьяненко и его коллеги будут ночевать внизу или оставят в верхнем холле одного из охранников. Лучше, чтобы они остались внизу, тогда ей и детям нужно спуститься со стороны столовой. Из гостиной их заметить невозможно.
Марик спустится сам. А вот Дашка… Она может захныкать, расплакаться с перепуга. С ней на руках ни она, ни Марик с веранды до земли не доберутся. Значит, Даша должна крепко спать. Тогда она обвяжет ее концом простыни и спустит прямо на руки сыну. Последней пойдет она. Можно попробовать воспользоваться машиной, ключи они отобрать не додумались. В конце концов, до трассы – пара километров, и у нее будет запас времени, пока они сообразят, что к чему. Есть шанс, что на дороге будут машины, правда, на помощь рассчитывать не приходится, но все-таки… «Опель-Астра» – не соперник «БМВ», до города она добраться не успеет.
Значит, надо сделать так. Дашке перед сном дать таблетку нозепама, будет крепко спать и не проснется, как бы ее ни теребили. Выбраться из дома. Марик с Дашкой на спине переплывет через реку, тут всего метров тридцать, а он десять раз проплывает бассейн. Они по другому берегу идут к плотине, к деду Диме, у него мотоцикл, а она пытается увести погоню на машине. Поймают так поймают, дети уже будут далеко. Хуже, если кто-то останется в холле второго этажа. Хуже для того, кто останется. Ему, – Диана подумала об этом холодно, без эмоций, – придется умереть. В шкафу с игрушками стоит Костина бейсбольная бита, а здесь, на кухне, в специальном чехле – четыре острейших ножа «Самурай». Ими можно кости рубить. Главное – не шуметь. Что бы там ни было, ни криков, ни стонов. У нее есть один удар. Только один. Она обмотает конец биты полотенцем. Нож для нее труднее – лезвие может соскользнуть, если бить в сердце, а если метить в горло, то он умрет не сразу.
Что