– При одном условии.
– Говорите. Деньги? Ценные вещи?
– Моя дочь должна быть свободна от всех… Наших дел.
– Принимаю условие. Ваша дочь даже ни о чем не будет знать.
– Тогда – выезжаем хоть завтра.
– А чтобы вы нам действительно служили и никуда от нас не убежали, по приезде и после вашего представления во дворце и обряда проверки древности крови у вас и вашей дочери, мы тоже проведём над вами один тайный обряд, после которого вы полностью станете нашей. И тогда, вы уже не сможете увиливать от наших особых поручений, – и Себастиан как-то нехорошо и безрадостно улыбнулся.
– Всё в руках господа, святой отец, – сказала ритуальную фразу печальная женщина.
– Ну, а теперь, – и Себастиан потянул за одно из лепных украшений, в виде змеи – и открыл тайник. Золотая змея, выгибающая тело, оказалась ручкой дверцы тайника. В стене была ниша, а из ниши выдвинулась небольшая металлическая полка, на которой стояла чаша из черного обсидиана. Рядом с чашей лежал кривой хадрумский нож.
– Приступим к таинству воцерковления, – сказал Себастиан.
– Во имя Крона, великого и могучего, призываю силой его знаний изъять у этой женщины её чёрную колдовскую душу, дабы разделить её с тем, что принадлежит телу. Да войдет её огненное тело в кровь её, и да выльется вместе с кровью в эту чашу господню! – провозгласив так, Себастиан взял руку женщины и полоснул по ней ножом. Эту руку он направил к чаше и держал над нею, и кровь потекла в сосуд тонкой струйкой. Затем Себастиан отстранил Азалию от чаши, повернул её руку раной вверх, и, проведя над ней своей свободной рукой, заживил рану.
«Да ведь это… магия, которой якобы не пользуются Отцы Церкви!» – подумала Тиона.
Затем Святой Отец своим крестом начертил над чашей знак шен.
– Да отправится огненная ипостась души живой из тела живого в мир над миром, упокоясь сладко до скончания лет, где да будет безгрешна до пришествия Крона. Амэн.
И кровь женщины тут же полностью выпарилась из чаши, исчезла розовым дымком, оставив в воздухе запах ладана.
– Ступай, дочь моя, – сказал Себастиан. И женщина вышла из комнаты, бледная и потерянная.
Тиона с ужасом ждала, что будет дальше, предчувствуя, что это была ещё не вся «церемония».
– Ну, а теперь приди ко мне, не прячься, – оставшись один, сказал Себастиан.
Тиона вздрогнула. «Это он… мне? Он меня видит?»
Но, после недолгого бездействия, Отец Крона подошел к стене