В конце XIX века дворянство в России насчитывало почти 1,9 миллиона человек и составляло около 1,5 % населения империи. Оно было чрезвычайно разнородно по составу, разделяясь по национальностям, вероисповеданию, образованию и достатку; к тому же существовали потомственные и личные дворяне. Различия внутри сословия были столь велики, что историки продолжают спорить, можно ли считать его единым социальным классом.
Российское дворянство было служилым сословием, получившим привилегии и основывавшим свою идентичность на придворной, военной или гражданской службе московским князьям, а затем царям и императорам.
Верхушку сословия составляла немногочисленная аристократия, включавшая примерно сотню родов, которые имели обширные владения по меньшей мере с XVIII столетия. Роды эти были старинные, титулованные и богатые, их представители занимали высокие должности при дворе и в правительстве. Все они находились в родстве через брачные связи. Аристократы посещали одни и те же клубы и салоны, молодежь служила в элитных гвардейских полках. Часть аристократии (включая Голицыных, Гагариных, Долгоруких и Волконских) вела свой род от древних княжеских династий Рюрика и Гедимина; другие происходили из нетитулованных московских бояр, как Нарышкины и Шереметевы; от иных знатных фамилий, таких как Шуваловы, Воронцовы и Орловы.
И хотя члены этого небольшого элитарного круга имели разные интересы и склонности, все они ценили образование и владели несметными богатствами (говорить о которых считалось дурным тоном). Вот как описывала их роскошную жизнь княгиня Софья Долгорукая:
Простыни и наволочки менялись ежедневно. Все белье было тонкого льна с вышитыми инициалами и короной (означавшей наличие титула). Нижнее белье никогда не одевали дважды, а полотенца заменяли немедленно после использования. Скатерти, покрывавшие длинные столы, и замысловато сложенные салфетки были украшены вытканными фамильными гербами. Естественно, в служебных корпусах при каждом таком большом доме была собственная прачечная и множество слуг, которые жили, на феодальный манер, со своими семьями во флигелях, помещениях над конюшнями и гаражами, окружавшими главное здание. Вспоминая долгоруковский обиход, кажется невероятным, что требовалось такое множество людей, чтобы обеспечить физический комфорт одной семьи.
В огромной передней с мраморным полом постоянно сидел швейцар, единственная обязанность которого состояла в том, чтобы открывать дверь и расстилать красный коврик перед автомобилями и каретами, дабы башмаки входящих и выходящих