В поисках связи с реальностью я открываю список контактов. Нахожу записанный наспех номер без имени и редактирую: «Герман Терранова». Нет, лучше просто «Герман». Хотя какая разница?.. У него старый кнопочный телефон, я видела мельком – такая почти ретро-трубка, удивительно, что кто-то еще ими пользуется. Я представляю Германа, в одиночестве разгребающего завалы хлама в том страшном доме – пустые комнаты, тусклый свет, чернота без единого фонаря за окном – и касаюсь пальцем его имени.
Гудки. Телефон, наверное, брошен на кухонном столе. Гудки, гудки, гудки.
– Да, – отвечает он хрипло. От этого голоса меня мгновенно бросает в жар.
– Привет. Есть новости от Марка?
Тяжело дышит и молчит. Перебрал с ликером?
– Марка больше нет.
Я подтягиваю колени к груди, сворачиваюсь в клубок, закрываю глаза, зажимаю их ладонью. Широко открываю рот и отчаянно хватаю воздух.
– Герман, – шепчу я и пугаюсь этого звука.
– Нет больше Марка, слышишь? Он умер.
– Я сейчас приеду.
– Мне пора.
– Я приеду! – повторяю я, не представляя, как именно это сделаю – надеяться на автобус до города не приходится.
Я выскакиваю из комнаты, щурясь от яркого света, и иду на звук работающего телевизора.
В спальне мама укладывает стопки вещей в чемодан.
– Ужин на столе, – говорит она при виде меня. – Я хотела тебя разбудить, но ты не поддалась. Тапочку в меня швырнула. Голова болит?
– Мне домой надо. Срочно.
– Что за срочность такая на ночь глядя? – Вопрос ответа не требует. Им обоим известно, что если я сказала, то все равно уеду. – Подожди немного, отец тебя отвезет.
– Не отвезет! – раздается со стороны развернутого к телевизору дивана. Папина рука салютует мне открытой пивной банкой. – В первый день отпуска имеет право!
Мама возводит взгляд к потолку.
– На попутках не езжай. Вызови такси. Деньги есть?
– Угу, – говорю я и целую ее в щеку. – Удачного отдыха!
– Позвони, когда доедешь.
Я торопливо их в этом заверяю. Сую ноги в кроссовки, закидываю на плечо рюкзак и выхожу в прохладную, пахнущую свежестью ночь.
Небо над поселком усыпано звездами. Из-за облака выглядывает бледный серпик растущей луны. Ветер играет кронами деревьев, где-то неподалеку заливается трелями соловей. Здесь и днем не то чтобы людно, а сейчас вообще ни души.
Быстрым шагом я отмеряю путь до старых амбаров. Их два, и оба полуразобраны – кирпичи для дач вывозили грузовиками. Оставшиеся стены пересекают темные балки, лунный свет очерчивает остатки черепичной кровли.
Я шагаю внутрь одной из развалин, пытаясь не подвернуть ногу